КОМПЛЕКС ИОКАСТЫ

Идея Эдипова комплекса, кажется, известна теперь даже у нас. Мальчик испытывает изначальное сексуальное влечение к матери, проявляя в нем свое мужское естество. Девочка же - к отцу, и это называется комплексом Электры*. Последняя версия выглядит слабее и разрабатывалась мало, что, видимо, содержало в себе, имплицитно, мысль о второстепенности, побочности и некоторой девиантности женских вариантов развития, по сравнению с мужскими - синонимом человеческих. Между тем, во всей эдиповско-электринской конструкции существует целый ряд неясностей.

Прежде всего, для правомерности общей идеи Электринский комплекс должен быть зеркальным отражением Эдиповского. В действительности это не так. К тому же, Электринский комплекс феноменально встречается реже Эдиповского, следовательно, не обязателен для развития.

Затем, наблюдается путаница с идентификациями. Случается то ли либидинозная идентификация с матерью, то ли агрессивиая - с отцом, то ли обе, но в неопределенных соотношениях.

Эдипов комплекс также случается не везде, в наше время он вообще сравнительно редок. Многие фрейдовские феномены относились к современной ему системе построения семьи и воспитания детей, а также и вообще к состоянию социальных норм. К примеру, одна из основных позиций Фрейда - заполненность бессознательного вытесненными или не пущенными в сознание сексуальными импульсами - хорошо описывала ситуацию, порожденную жесткими сексуальными запретами, обычными в то историческое время. Ситуация эта не воспроизводится теперь, в бессознательном могут существовать мотивы самого разного рода, сексуальные же часто как раз хорошо осознаны, ибо общество приняло сексуальность и, в большей степени, ее достаточно откровенные проявления (причем, не поощряемые обществом виды сексуальности продолжают вытесняться). Общий принцип вытеснения неприемлемого для сознания остается, однако, справедливым.

Сравнительно более редкое бытование Эдипова комплекса в наше время связано с изменением структуры и образа жизни семьи и нормативных представлений о сексуальных и семейных ролях, но исчезновение комплекса не оставляет в неприкосновенности принцип: если идентификация с отцом и влечение к матери - необходимый элемент развития, значит, без них нормальное развитие невозможно, но на практике видно обратное. Сам же Эдипов комплекс при отсутствии сексуального отношения к родителям немыслим.

Существует неясность и в отношении эталонов: если мать для мальчика объект влечения, то почему все же эталоном становится не мать, а отец? Вместе с тем, в реальности наилучшим образом соседствуют сексуальная идентификация с отцом и личностное влияние матери.

Наша мысль такова, настоящим источником явлений Эдипова и Электринского комплекса является не ребенок, а мать, и сама по себе эта ситуация носит не исключительно элементарно-сексуальный характер, то есть, разыгрывается не исключительно, и даже, главным образом, не на уровне влечения, но на уровне социокультурном.

В силу особенностей положения женщины в патриархальном обществе и норм патриархального женского воспитания, которые в большой, хотя уже не в прежней степени сохраняются в обществе постпатриархальном, многие женщины видят в сыне не столько ребенка (и человека), сколько мужчину. В этом случае ребенок-сын представляет собою арену женского самоутверждение. Так случается с женщинами, чье самосознание почти полностью исчерпывается идеей собственной женской прелести; с женщинами, неудачливыми в любви; с женщинами с завышенными женскими притязаниями, не находящими удовлетворения обычным образом, то есть в сексуальных отношениях с мужчинами, и, наконец, с женщинами-носительницами очень прочных патриархальных установок, с доминированием женского самосознания и строгим разделением рода людского по половому признаку, с непременной презумпцией коренных психических различий между полами. Во всех случаях основа здесь - доминирование женского самосознания над личностным, отношение к себе, прежде всего, как к женщине, а затем уже как к чему бы то ни было иному, причем это "затем" практически не наступает. Явление весьма распространенное и играющее в наше время существенную дезадаптивную роль (в отличие от высокоадаптивной - в прошлом), так как вышеуказанные установки резко расходятся с фактическим состоянием дел в обществе. Нормативное не поспевает за событийным.

Еще не произведя на свет младенца, женщина часто может видеть в мечтах сына в роли кавалера, рыцаря, поклонника, исполнителя материнской воли. В самом деле, в отношениях с собственным ребенком у матери, как правило, нет соперниц. И она ведет себя с сыном не только как мать, но как прекрасная дама, внушая ему мысль о своей женской привлекательности, кокетничая с ним, окружая себя орелом прелести. Сказанное, между прочим, есть прямая причина острой материнской ревности к первым любовным увлечениям сына, малообъяснимой, если принять отношение матери к сыну за чисто материнское. Характерно, что эта ревность обычно замещается приличными, асексуальными обоснованиями, так же, как и любой скрываемый мотив. Типичная мотивировка "она хочет женить его" раскрывает, однако же, реальную мотивационную подоплеку. Ибо этот аргумент может быть негативным лишь для женской ревности. Здесь же источник легенды о свекрови, ненавидящей невестку. (Заметим в скобках упущенное Фрейдом из виду обстоятельство: невестка также ненавидит свекровь, но эта ненависть вторичная. Первичиа враждебность свекрови, воспринимающей потенциальную невестку как соперницу, еще до женитьбы сына. Если бы жена была для мужчины тенью и отголоском матери, положение оказывалось бы противоположным).

"Женское" поведение матери с сыном вызывает естественную ответную реакцию, хотя и не всегда, но в большинстве случаев. Характерно, что именно те мальчики, с которыми матери ведут себя так, склонны считать своих матерей эталоном женской привлекательности, да и вообще с весьма ранних лет видеть в матерях женщин. Там, где мать не ведет себя с сыном в стиле "прекрасной дамы", сыну мало приходит в голову думать о матери как о женщине в сексуальном смысле слова, как о женщине для себя. Там, где мать выступает исключительно в материнской роли, сын и видит в матери именно мать, но не женщину. Никаких признаков Эдипова комплекса в этих случаях нет.

Сказанное объясняет, почему Эдипов комплекс не носит всеобщего характера и, тем не менее, существует, В крайних формах он выражается в том, что сын и в самом деле любит мать также и мужской любовью, и не в силах любить никакой другой женщины. Лишь тысячелетия запрета на инцест уберегают тут от попыток реализции влечения, и можно думать, что не всегда. В отношениях матери и сына здесь образуется определенная дисгармония. Ведь мать не столько влечется к сыну, сколько добивается его восхищения. Сын же в самом деле испытывает влечение к матери.

Другой крайней формой здесь может быть именно сексуальное, а не одно лишь нарцистическипсихологическое влечение к сыну. Вероятно, что мифологические сюжеты страсти мачехи к пасынку эвфемистически прикрывают такую ситуацию. В обоих случаях, и в реальности, и в сюжете, наблюдается отсутствие взаимности: сын (мифологический пасынок) не влечется к матери так, чтобы осознавать это влечение. Греховность Федры вызывает отвращение у Ипполита, хотя, если отбросить версию фактического материнства, грех не так уж велик.

Общий, нормальный случай состоит в некоторой сексуальной окрашенности сыновней любви к матери и кокетливой, псевдосексуальной игре матери с сыном.

Идея первичности материнского поведения разъясняет также невнятицу с комплексом Электры. Но здесь необходимо вернуться назад. Описанное отношение матерей к сыновьям источником своим имеет, как мы сказали, патриархальный женский статус. Его признаки и следствия в интересующем нас плане могут быть обозначены как: "женское" самосознание, уже упоминавшееся, то есть осознание себя, прежде всего, женщиной и затем лишь личностью, членом группы, человеком разумным и т. п., с непременным убеждением в психологических различиях мужчин и женщин; идея женской второсортности во всем, кроме любви, - предназначенность для любви; отношение к другим женщинам как к конкуренткам на пути к достижениям в любовной сфере.

Несмотря на то, что в чистом виде патриархальное сознание встречается в современной ситуации сравнительно редко, его коренные позиции генерализуются, входя в несвойственные им сферы жизни. Например, в деловых отношениях, в профессиональной карьере женщины, как правило, склонны конкурировать друг с другом, но не с мужчинами, и не потому, как можно было подумать, что считают такую конкуренцию заранее обреченной, но из-за того, что она им не интересна. Живейшие конкурентные чувства в женщинах пробуждают женщины. Именно женщины особенно нетерпимо относятся к женскому руководству, а женщины-руководительницы - к женщинам-подчиненным При этом весьма важную и весьма неуместную я деловых отношениях роль играют наружность и сексуальная успешность. В деловые отношения привносятся элементы отношений личностных: привязанности, обиды, ссоры, претензии, даже слезы. Ясно, что эти черты деловых отношений пришли в них из сферы сексуального соперничества.

Если в сыне жещина с патриархальной установкой видит мужчину, будущего рыцаря и защитника, к тому же лишенного недостатков реальных мужчин, то в дочери - женщину и будущую конкурентку. Подобно ситуации с сыновьями, воображение рисует притязательной матери юную дочь-красавицу и ее саму в неприятной роли никого не занимающей старой матушки. Те же матери, что ведут себя по-женски с сыновьями, ведут себя так же и с дочерьми, стремясь самоутвердиться в этом соперничестве, что задает выраженную асимметрию в отношении к дочери и к сыну. Сказанное заставляет девочку искать прибежища в отце, которому также может быть свойственна позиция, подобная материнской, но имеющая противоположные знаки, однако, как правило, "мужская" позиция отцов в отношении сыновей и дочерей существенно слабее...Мужчина вообще меньше занят детьми и, что еще важнее, меньшим ради них жертвует, так что дети могут занимать в его жизни центральное место лишь на уровне умозрения, но не на уровне факта. Характерно, что там, где отец отсутствует, а мать ведет себя с дочерью по принципу женского самоутверждения, дочь оказывается под исключительным влиянием матери и способна всю жизнь чувствовать себя неполноценной по сравнению с ней. Воля и индивидуальность дочери в этом случае подавлены. Однако, там, где отец есть, этого не происходит, напротив, дочь оказывается в оппозиции к матери и относится к ней агрессивно, стремясь превзойти ее в соперничестве. Понятно, что при выраженном отцовском "мужском" поведении в отношении дочери, дочь обучается видеть в отце мужчину. Но "мужское" поведение отца с дочерью в современных условиях встречается более редко, чем "женское" поведение матери. Традиционно оно было ничуть не более редким и в большей степени, нежели материнское, сексуализированным, о чем и оставлены свидетельства в виде многочисленных мифологических и сказочных сюжетов, не говоря уж о том времени, когда взросление стирало родство. Однако, в традиционном патриархальном обществе, знающем запрет на инцест, отцы неизменно бывали несравнимо дальше от детей, чем матери. Дети мало соприкасались с ними в повседневности. Различие в этом смысле имеется и сегодня, но выражено намного слабее.

Сказанное объясняет, почему комплекс Электры встречается реже комплекса Эдипа, но более всего - асимметрию в эдиповско-электринской ситуации: в воспитании и мальчика, и девочки центральное лицо - мать.

Отличие современной ситуации от фрейдовской понятно: матери фрейдовских пациентов существенно чаще были носительницами классической патриархальной установки, чем современные женщины. Поэтому ЭДИПОВСКО-ЭЛЕКТринский комплекс, который справедливо было бы назвать комплексом Иокасты или Федры, можно было обнаружить значительно чаще.

Нужно заметить, я порядке примечания, что патриархальная женская позиция порождает комплекс Иокасты лишь и качестве конечной причины. В реальной жизни патриархальная установка должна сочетаться с высокой заинтересованностью своей женской привлекательностью, некоторой неудовлетворенностью притязаний и нарцистическим отношением к ребенку. Иными словами. не всякая мать, наделенная патриархальным сознанием - непременная носителъница комплекса Иокасты.

Таким образом, признаки сексуального влечении в отношении к родителям (более частые у мальчиков к матери, нежели у девочек к отцу, а в особых случаях - гомосексуальные) следует, повидимому, считать не изначальными, но порождаемыми родительским, и прежде всего, материнским поведением в отношении ребенка, что и объясняет равную возможность и естественность как наличия, так и отсутствия такого рода влечений и их последствий в индивидуальном развитии.

_________________________________________________________________________

* На первый взгляд, второе название удачнее. Электра в самом деле любит своего отца так неистово, что казнит мать за его убийство. Эдип же не знает, что женился на матери и убил отца. Но, по сути, дело обстоит противоположным образом: при явном несходстве мифа об Эдипе с представлением об Эдиповом комплексе и в том, и в другом случае речь идет об инцесте и о запрете на инцест, что отсутствует в мифе об Электре. Это и придает большую выразительность и доступность для понимания концепции Эдипова комплекса по сравнению с комплексом Электры (прим. автора)

перейти в оглавление номера