Вилли Р. Мельников:
Родился в Москве (Люблино)
в 1962 г. Окончил Московскую ветеринарную академию им. К.И.Скрябина
(1984 г.). Участник боевых действий в Афганистане (1984 - 1985 гг.).
Научный сотрудник Московского Института вирусологии и Московского Центра
языковой психологии. Номинант Книги рекордов Гиннеса (владение
несколькими десятками современных и древних языков).
Области интересов/занятий: молекулярная биология, спелеология, история
архитектуры, взаимопревращения ландшафтов, поэзия, эссеистика,
иностранные языки, фрактальная геометрия, художественная фотография (фотоживопись),
мэйл-арт, искусство авторской рукодельной книги, рефлексотерапия,
эволюция мифологий и религий, а также всё, возникающее на стыке
различных областей знания -- симбиоз контрастов.
Создатель авторских жанров -- Лингвогобелен, Люменоскрипт, Сравнительная
Драконография, а также авторских поэтических стилей -- муфтолингва и
интра-ксено-лингва.
Живёт большую часть времени в Москве.
кимврский, древне-египетский, греческий
ннкумф-оазх, суэрма, инцит
ВВЕДЕНИЕ В ЛИНГВОГОБЕЛЕНЫ НА МУФТОЛИНГВЕ
Лингвогобелены — авторский
литературный жанр, подразумевающий написание gоэтического текста
попеременно различных современных и/или древних языках, оттеняющих и
гармонизирующих друг друга.
Данный жанр демонстрирет несостоятельность термина «мертвые языки»:
последние, будучи вживленными в поэзоткань лингвогобелена, делают текст
намного более разномерным и полихромным. А поскольку как древние, так и
современные изолированные языки насыщены понятиями, аналоги которых
отсутствуют в языках, имеющих статус международных, то перевод
лингвогобеленов требует подчас гораздо больше времени и энергии, чем
сочинение оригинала.
Жанр не декларирует использование максимального количества языков: по
мере разветвления смыслового древа на его разноязычных ветвях-фразах
рождаются новые образы-мутанты, образуемые пространственными и
временными перепадами между мелодикой, колористикой и мифологией языков.
Эти трансформации, с одной стороны, следуют за сменяющимися ступенями
психоэмоционального настроя автора, но, с другой, сами становятся гидами
авторского воображения-сталкера, выводя его в непредсказуемые
стилистические и мета-афористические ниши.
При чтении лингвогобеленов вслух перед внутренним взором слушающих
разрастается языковая вышивка столь трудноописуемых оттенков и фактур,
что впору говорить о лингвопсиходелике. Неоднократно приходилось
убеждаться в немалом психотерапевтическом потенциале лингвогобеленов:
пациенты, страдающие затяжными депрессиями, проявляли значительное
ослабление симптоматики как после озвучивания им языковых ковров, так и
при созерцании последних.
Жанр лингвогобеленов довольно герметичен. Разумеется, можно считать его
привилегией полиглотов (к тому же — пишущих стихи!), но вместе с тем он
предстает одним из возможных ключей к полиглотству — а оно может
считаться одним из проявлений фрактальной структуры мироздания.
Автор многоязычных ковропрядений не стремится к эпатажной
иероглифичности, а лишь пытается овизуалить взаимопревращение культур и
эпох. Всякий, кто пытается вчувствоваться в лингвогобелены, ощущает в
себе кристаллизацию способности вчувствоваться в еще незнакомые языки,
не воспринимая их как нечто непостижимое и не захлебываясь в их
идиомутах.
Таким образом, происходит своего рода переполяризация понятия
«Вавилонской башни», побуждая вспомнить собственное название этого
легендарного зикку-рата — Эттейменнанки, что буквально означает:
«Понимаем друг друга без помощи богов». А сочинение лингвогобеленов с
использованием неологизмов-кентавров (муфтолингва) показывает
безграничные возможности симбиоза контрастов.