Уважаемые господа!

Как известно, рукописи объемом более одной страницы редакцией журнала "Комментарии" не рецензируются, не возвращаются и не читаются. Последнее объясняется не столь отсутствием любопытства, сколь отсутствием литературных сотрудников. Переживая свою вину перед множеством заранее отринутых талантов, редакция решила предоставить возможность стать автором журнала любому желающему. Точнее - любому уверенному, что его текст здесь необходим или хотя бы уместен. Будущий автор имеет возможность вписать свое произведение в оставленный пробел либо от руки (факсимиле), либо на пиш.машинке (принтере), аккуратно отрезав, а потом вклеив страницы строго по линии.

Чтобы избавить автора от томительного ожидания отклика, его текст уже заранее кратко, но емко отрецензирован известным критиком, хотя и укрывшимся под псевдонимом, но даже и не пытавшимся скрыть постоянно ему присущие блеск формы и глубину мысли. Жанр произведения, свой возраст и пол автор имеет возможность выбрать из предоставленных критиком вариантов (вычеркнув ненужное).

Проявляя полное доверие к будущим авторам, редакция выражает уверенность, что ничего порочащего журнал на его страницах опубликовано не будет. Впрочем, с мнением авторов мы, как всегда, не согласны.

Желаем успеха

Редакция

(имя, фамилия автора)

(название произведения)

(посвящение)

(эпиграф)

(дата и место написания)

РЕЦЕНЗИЯ НА

( жанр)       (имя, фамилия автора)

(название произведения)

Избегая усложненных интерпретаций, вынужден начать с утверждения, что в представленном на наш суд тексте молодого (юного, зрелого, пожилого, престарелого, дряхлого) прозаика (поэта, драматурга, эссеиста, фельетониста, пародиста) удачно осуществлена псевдоформообразующая деконструкция универсума, при всей своей эксплозивности тщащаяся укротить стихию дискурса, причем, задев по касательной инфраструктуру ментальности, заставляя сочиться лимфой кровеносные сосудики смыслов. Что, попросту говоря, означает бытийное сгущение, порождающее эманацию будущей, возможно дегуманизированной, но неизбежной реконструкции станового хребта категорий, пусть уже отмеченных эрозией релятивизма. Однако, тот факт, что автор манкирует облигативными ингредиентами полупсевдодеконструированной квазиреальности, подчас склоняет его (ее) к интенции педалировать перцептивный локус трансцендентный зримому в ущерб архетипическим инвариантам. Как результат - вибрирующий в пазухах текста диахронический алогизм оказывается подвешенным между мерцающей в его (разумеется, текста) безднах постепенно дегенерирующей эпистемой и недостаточно артикулированной экзистенцией, в силу своей ущербности регрессирующей к пралогизму. Данная неизбежно интуитивная реверберация не может не привести к умножению интегральных симулякров. Тем не менее отдадим должное автору, что он (она) неколебимо пребывает в ментальном пространстве своей амбивалентной толерантности, что утверждает его (ее) текст в качестве едва ли возможного варианта иррационального картезианства. Спонтанная модуляция коннотативного подтекста контаминирует псевдоэмпирическую асистемность с обертонами, не побоюсь сказать, семиотического императива. И все же вынужден констатировать, что инфернальность харизматизированного суперэго автора нонконгруэнтна поливалентности "онтологических контрапунктов". Это, пожалуй, единственный недостаток. Остальное все по кайфу. Рекомендуется широкому читателю.