АЛЕКСАНДР ОЖИГАНОВ

СКЛАДЕНЬ. АПРЕЛЬ

О

Хотя на острие строки
острее приступы тоски,
отчаянья и безразличья
и птичья трель косноязычья,
лицо, зажатое в тиски
картонных простыней, острей
кривые вырезы ноздрей,
которые во тьме темнеют,
хоть и не прикасаюсь к ней -
проваливаюсь вместе с нею
вовнутрь, сквозь заскорузлый наст
сознанья, - все-таки для нас
тупа прямолинейность круга,
где рифма ни за что не даст
того, что не дала потуга.

1

Отворачивая от плеча
меловое лицо, натыкался на маску,
и она шевелилась -
облепившая куст саранча,
битых стеклышек горсть, - выдавала гримаску
за гримаской, как божию милость.

Чьи-то пальцы сжимали затылок,
копошились в мозгу,
изменяя личину,
и скользил под ладонями жалкий обмылок,
как картонный цилиндр,
приводящий в восторг мелюзгу
или впавшего в детство мужчину.
Поверни-ка еще!
Содроганье - источник узора.
В треугольнике круг, и обобранный начисто куст
отмечает плечо
пятипалой медузой позора
за отсутствием прежних пяти отпочкованных чувств.

2

Я встал и трижды поднял руки

А.Блок

Установить перед лицом Иштар
курильницу с благовонным кипарисом,
излить жертвенное пиво и
трижды совершить поднятие рук.
Молитва поднятия рук перед Иштар

Восемь серных головок слетело -
выжгло щели для зренья и слуха,
и вошло студенистое тело
в оболочку студеного пуха.

Столько яблок на ветках светило
и стучало о твердую глину,
что для глаз на лице не хватило
места! - выплыли наполовину

и вошли в треугольные гнезда
семицветных мозаик и фресок
золотыми снежинками - воздух,
как в божественных капищах, резок.

Оплывают пирожными башни.
Не останется камня на камне.
Только Иштар священные шашни
не тускнеют на горнем экране.

И такое холодное пламя
выбивается вдруг из лазури,
что звенит ледниковая память!..
(Двадцать строк из заклятий Энури).

21 апреля