Андрей Тавров
поэт, писатель, редактор книжной серии "Русский Гулливер"
.
статьи о духовных принципах жизни с точки зрения христианина
СВЕТ СВЯТЫНИ
Несколько дней назад я получил по электронной почте анкету с вопросами, касающимися проблем, которые стоят сегодня перед поэзией и остальными искусствами. Надо было ответить, что мешает двигаться, развиваться современной литературе, музыке, театру, живописи Ведь с одной стороны Москва буквально лопается от новых книг, шоу, концертов, театральных постановок, а с другой утрата качества, развлекалочка любой ценой, все более примитивный юмор, все более плоские тексты. Загнивающая империя всегда требует хлеба и зрелищ, обнаженного тела и гладиаторов, крови и секса. Включите телевизор, и вы все это увидите. И все это ровно ничего не значит, как сказал замечательный культуролог Сергей Аверинцев. Ничего не значит кровь, ничего секс, ничего смерть. Завтра будут другие, причем снова - как бы виртуальные, ничего не значащие. Вероятно, у сегодняшнего очередного застоя культуры ( а следовательно застоя жизни) есть несколько причин, и о них можно говорить умно и выразительно, но мне хотелось бы обозначить главную из них. Я, пожалуй, назову ее сразу отсутствие святыни.
А теперь, когда я произнес это высокопарное и немодное слово святыня, давайте попробуем вспомнить, что же оно значит. С чего бы начать? С монастыря? Попробуем. Месяц назад Москва стала свидетелем невиданного зрелища. Очередь жаждущих поклониться мощам св. Спиридона, привезенным из Греции, тянулась вдоль стен Данилова монастыря, уходила по трамвайной линии в сторону Варшавского шоссе, пропадала из глаз, и снова возвращалась. Затрудняюсь определить ее длину. Знаю только, что люди стояли в ней по 6-7 часов. И днем и ночью. Для того только, чтобы на миг войти в церковь и приложиться к мощам святого. Казалось бы вот оно благочестие, вот оно поклонение святыне. Но так ли это? Откуда возникла очередь? Почему? Да потому что прошел слух, что св. Спиридон помогает в денежных делах и, вообще, в бизнесе. И вот тут-то сразу возникает вопрос это поклонение мощам или стремление уладить свои земные дела по-быстрому? Никто в очереди ничего про Спиридона не знал. Ни что он проповедовал, ни где служил, ни как он умер. Знали, что он это деньги! Так разве это была очередь к святыне? Нет, что-то в истории с монастырем и святыней не сходится. Не к святыне шли люди к машинке, которая благополучно решит их финансовые трудности. Поставь там автомат с надписью нажми кнопку и обретешь благополучие очередь бы выстроилась та же самая.
Это не значит, что в Церкви нет святыни. Это значит лишь то, что мы сбили прицел.
Так что такое святыня? Наверное, это все же то, чему поклоняются бескорыстно. Это то, от чего не ждешь получить чего-то в первую очередь, а то, во имя чего хочется - отдавать. Это как с музыкой. Если она тебя заводит и ты начинаешь танцевать, то отдаешь и силы и время, но не жалеешь об этом, а наоборот радуешься этой отдаче. А еще точнее это как влюбленность, когда готов тому, в кого влюблен отдавать, отдавать, отдавать. И с каждой такой отдачей чувствуешь себя все сильнее и богаче, все счастливее. Парадокс, правда? Или это звездное небо ночью, когда вдруг видишь его, словно впервые, ощущаешь его бесконечность и красоту и благодарен тому, кто все это придумал. Или творчество, когда художник или музыкант отдают себя зрителям, и чем больше отдают, тем больше получают, причем не в денежном только эквиваленте.
И второе. Настоящая святыня это то, что важнее жизни и важнее смерти. Большее, чем жизнь и большее, чем смерть. Потому что настоящая святыня не только бессмертна, но она сама и является источником жизни. Ее называют по разному Дао, Истина, Бог, Дух. Но суть одна =- она начало и невидимая основа, которая способна дать жизни смысл и бесконечную глубину. И человек на меньшее не согласен, потому что он сам существо бесконечное. Но он часто не подозревает об этом. Короче говоря, человек не подозревает, что в его сердцне и душу вложена бесконечная глубина, перед которой можно склониться в благоговении. Но глубина эта, внутренняя святыня видна редко, потому что для того чтобы ее увидеть надо быть честным с собой. Это трудно. Проще творить лжесвятыни. И весь двадцатый век был этим занят. Сначала святыней стал народ, потом его вождь - Ленин, потом Гитлер и Сталин, а мавзолей - центральным святым местом России. Сейчас даже этого нет. Сейчас и лже-святыни все больше какие-то бойкие, быстро преходящие BMW последней модели, чемоданчик с долларами, престижная работа, знакомство с очередной пластмассовой звездой экрана. Сами скороспелые звездочки, слушая которых и наблюдая за визгом зала, мне хочется сказать ребятки, да как же вы дали-то себя так легко провести? Это же отстой. Наполовину глупые, наполовину истерические святыньки.
Святой, по-библейски на иврите - кадош, что значит иной, ни в чем не похожий на все обычное и знакомое, привычное и заезженное. Не похожий на нас с вами обычных, расчетливых, эгоистичных, суетливых, потребляющих наркоту, травку, колу, гамбургеры, друг дружку, жадных до удовольствий, от которых назавтра похмелье. На нас с вами, живущих от 60 до 90 лет, и это в лучшем случае, а то значительно меньше. Поэтому он, святой, как невероятный праздник, который отличается от всего обычного, от всего конечного, рассыпающегося. Он из другого мира. Но фокус в том, и мы и мы чувствуем это, хотя и стесняемся об этом говорить и мы тоже из другого мира. Поэтому святыня родина нашей бессмертной душе.
Не может быть великой литературы без этой родины, ни кино, ни театра, не может быть достоинства человеческого без нее, не может быть
Святыня начинается с боли и любви. Мне было пять лет, когда однажды я увидел, как плачет моя бабушка. Мы жили бедно, и она , плача, не переставала есть хлеб она жила в те времена, когда его не всегда хватало. Удивительно, но эта картинка сопровождала меня всю жизнь. Я чувствовал, что с этим надо что-то делать. Нельзя, чтобы человек плакал и при этом ел хлеб из-за того, что хлеб может в любую минуту кончиться. Это было неправильно. Во мне родилась боль и желание что-то менять в мире. Я прикоснулся к святыне. Она заговорила со мной. Она сказала, что жизнь это святое. Что к ней нужно относиться с благоговением. Что все мы чудо. Каждый из нас.
И так было всегда. Святыня это не то, что используют. Святыня это то, что вдохновляет. На стихи Пушкина, на романы Толстого и Достоевского, на музыку, на живопись, на жизнь. В жизни каждого человека случаются моменты, когда жить больше не за чем. Неважно какова причина СПИД, депрессия, автокатастрофа, потеря родных, уход любимого человека. И тогда перестают помогать деньги. И тогда перестает помогать новый вольво, и тогда не излечивают ни Багамы, ни Таити. И только одна сила способна тогда даровать Жизнь, осуществить ее возрождение - святыня. Та самая, что всегда находится рядом. В вашей душе. Прямо в сердце.