Александр Михайлович Зуев родился в 1937 г. в гор. Москве в семье рабочих. В школьные годы посещал изостудию Московского театра Юного Зрителя, учился в изостудии Дома пионеров Москворецкого района. Затем занимался в студии МВД. Учился в студии ЦДКЖ. В 1959 году поступил в Суриковский институт. Проучился 7 лет и окончил графическое и живописное отделения, получив соответствующие дипломы. После института самостоятельно совершенствовался в живописи. Участник выставок:
- Художников киностудии им. Горького;
- Выставки МОСХа Памятники культуры и истории нашей родины
- Молодежной выставки художников Москвы
- Персональная выставка на студии документальных фильмов (около 100 работ)
- Бульдозерная выставка
Последний период жизни проработал в Комбинате Монументальных Искусств. Общение ограничил узким кругом друзей, которым и раздаривал сотни работ, вышедших за это время из-под его кисти. В выставках не участвовал. Живопись становится его частным делом, определяющим место художника в метафизике космоса. Картины этого времени носят не подытоживающий, а, скорее, предопределяющий характер и характеризуются мощной взрывной и энергетической волной, трансформирующей привычные художественно-пластические парадигмы. Умер в 2002 г.
Интересы: Философия, антропоморфная модель мира, иконопись, Гурджиев, Тейяр де Шарден, обратимость времени и пространства, Библия, Пушкин, поэзия Леонида Губанова, Иосифа Бродского, судьбы великих гуманистов, в т.ч. Андрея Сахарова и Александра Солженицына. Шахматы, Ван Клиберн. Философия Анри Бергсона, особенно его рамышления об интуиции и жизненном порыве. Встречается с Александром Менем и читает его книги. После гибели священника пишет серию его портретов. Пишет стихи в экспрессионистической манере. Великолепно их исполняет.
Предпочтения в живописи: Кандинский, Ван-Гог, Пикассо, Брюллов, Андрей Рублев, Леонардо да Винчи
Метод: Он называл его нонконфигуративом. Сочетание текучих живописных образов с кратковременной формой, которую это течение на миг образует. Движение духовной пластики, закрепляющее себя на миг в преходящих образах, чтобы идти дальще, формируя цветом и стремлением новые и новые картины. Пересечение динамического творящего потока и момента формообразования.
Местонахождение работ: несколько московских частных коллекций, частные коллекции в европейских странах.
22.09.2004
СТИХИ Александра ЗУЕВА
Есть я есть фотография, есть бездна
Есть все и даже то, чего не может быть,
но как желаю я хотя и бесполезно
ладонью глаз своих все это позакрыть.
Позакрывать киоски, стук часов,
позакрывать все морды на засов.
Позакрывать всех мыслимых воров,
позакрывать покровом на покров.
Позакрывать все сундуки зараз,
позакрывать кандальный стон-рассказ,
позакрывать уродов, месть, маразм,
позакрывать застолье, блуд казарм.
Позакрывать, позакрывать, позакрывать
возню, перегородки, власть, гоненья
А вам оставить бы лишь жесткую кровать
и-суть-вещей-в-себе на Камне поколенья.
23 января 76 г.
***
Сижу и вижу: - в январе
запой идет апрельским чаем,
и мысль о том, что на дворе?
проходит беленьким трамваем.
Я постарел конечно, - нет
возврата к сутолке событий
старик несет мне свой привет,
чернила, краски и обитель
Как странно время не грубит,
устало хныкая про осень,
а ходит это лабиринт
стоит и свет идет от сосен.
Но прочь виденья никогда
и никогда, как запятая,
не будет серая вода
плескаться во дворах близ Рая.
Суров закон, который мы
канонно в трещины вгоняем,
а день, стоящий в ползимы,
кладем на предстоящий заем
И в поединке без конца
где семимерно все и плоско
сердцами плавятся сердца,
а свечи требуют из воска.
16 янв. 76 года
***
В безысходной неизвестности
Пребываем ты и я,
Точно древние словестности
В колыбели бытия.
Не один раз и не триста
В колыбели бытия
Ты меня, идеалиста,
Погружала в звон ручья.
Ты от рода и от племени,
погружала в звон ручья,
что в пространстве и во времени
обозначила струя.
Что-то смутное, неясное
Обозначила струя
Может жизнь моя напрасная
Это вовсе и не я?
1960 г.
ТАЙНАЯ ВЕЧЕРЯ
Их было ни много, ни мало;
Двенадцать апостольских душ.
И верно святое начало
Учителем был Иисус.
В честь праздника Пасхи еврейской
В красивых одеждах они
Под кровом ночи иудейской,
При свете старинной Луны.
Сошлись все для Тайной Вечери
В предчувствии новых потерь;
(О, Господи, эти потери
Не вынес бы Ты и теперь).
Учитель с надеждой печальной
На жесткое ложе возлег,
А вечер прозрачно-пасхальный
Слезой отливался, как мог.
И в скорби взглянув на них пристально,
Он молвил, главу преклоня: -
Друзья мои, истинно, истинно
Один из вас выдаст Меня.
Предатель средь них, о тревога,
Настал неминуемый миг
Лакея еврейского Бога
Сам враг человеков подвиг.
Но кто он? И рыщут газами,
Кровавы хитоны, как ад.
Лишь немо у них за плечами
Светильники тускло горят.
Щемит и рябит и в печали
Твердят, хоть никак не поймут:
Не я ли, Учитель, не я ли?
Так кто же предатель сей тут?
60 г.
ВАН-КЛИБЕРН
Тают смальтовые плитки
В разноцветных зеркалах;
Темы музыки, как свитки
у техасца на глазах.
Сени высшего Завета
Образуют строгий план,
И страдает беспросветно
Гениальный Клиберн Ван.
Фортепьяно томно, просто
звуки чистые слезит
Это Клиберн, мой апостол,
Клиберн с Богом говорит.
1958 г.
А. Робинову
Влагу из камня цедить
Мог лишь израильский Бог,
И заклинанья творить,
Верно, он также мог.
Глины, легенды из Числ
Ткало сознанье Времен
Ниц опрокинулся смысл
Будет иным заменен.
Дух человеческий зрит,
Дух человеческий ждет:
Рано иль поздно - Гранит
Глыбой познанья всплывет.
публикация подготовлена Андреем Тавровым
Москва. 2004