СЕРГЕЙ СОЛОВЬЕВ

ДИСКУРС Ч

10 часов утра. Герменевтика началась с падения Вавилонской башни. 10 часов утра поствавилонской эпохи. Мандала, пупок, темпоральная точка сборки. Мебиус пуповины. Велосипедные восьмерки Уробороса. Во хляби, в околоплодных водах. Рули по небу, Первопричина, вверх колесами, не оставляй колеи. Спиц страницами. Время — веретено (др. рус.) Мойра, Ананке. Изнанка времени. Выворачивайся, Мебиус-Уроборос. Соси рудиментарную лапку, че, человек-часы, чадо, child. Вещь в себе, голова-хвост, доктрина циклов, оральная мастурбация. Кронос, лакомка, жрущий свои испражненья. Вечность — это обыкновенное сейчас. У времени в плену. Вещь не в себе, по Гераклиту. Всякий, кто говорил “Я”, был мной (Шопенгауэр). Колесо времени. Колесо Превращений. Майя, не знавшие колеса. Колесованные временем. Майя, мать Будды. Заслоны лона. Снотворные слоны, вошедшие в нее. Иллюзий хоботы раздвигали ее бедра. И протрубил, что времени не будет. Аз есмь начало и конец. Октава. Восемь. Семь дней творенья — и химера мира сквозь лорнет восьмерки. Время: не говорить и не утаивать; знаменовать. Змий с яблоком во рту. И Ева — радуга ребра. Иль яблоко вот-вот сорвется с ветки, иль уже упало: никто не видел, как оно летело. Вход/выход. На брюхе во прахе. Ионой во брюхе. Угорь-Уроборос. Веретено воды. Круги и петли заячьи. Петля в петлю. И роспуск нити. Ах, как долго она вышивала! Вначале Слово. В себя ушедшее. Сам-кляп-себе: Уроборос. И, как прялка, стоит тишина. Речь разлагается с хвоста. Переднее время русичей, ткущее прошлое из будущего. Время Августина: искры, летящие в прошлое из будущего. Брэдли: нет будущего. Шопенгауэр: ни прошлого, ни будущего. Время не слагается из “теперь”, линия из точек; время или не существует, или едва существует (Аристотель). 10³⁰ утра. Рост мой — метр семьдесят восемь от сотворения мира, который есть все, что есть Chancе, Chalk, Chain. Савадов описывал виденный им перформанс: человек, кусающий Уробороса, кусающего свой хвост. Относительно Эйнштейна. Точней, Геделя. Часы с лабиринтными стрелками. Правило правой руки. По часовой. “Фигура Времени”, открытый монастырь гуманитарных приключений. Че. Четверг обитания. Антиутопия. Полонез Вавилонской башни с башней Слоновой Кости. Поствавилон: социо-энтропия. Homo homini tempus est. Предмет равен и не равен самому себе. В одну и ту же реку мы входим и не входим. Человек человеку — язык, подстрочник. Сумерки лабиринта. Инициация; кольцо на палец. Рукава коридоров, смирительная рубаха пространства. Галлюцинаторные голоса. Откорм минотавра времени. Найти время, убить время, терять время, использовать, проводить, отстать, обогнать, выкроить... Остальное — пространство — молчание. Часы на запястье. Частное время — часы под часами — пульс. Относительность пульса, тахикардия, мерцанье — шаг до Теории. Ниша, развилка. В нише — Снежная Королева статуи Свободы, у ее подножья — детская фигурка в белом балахоне: че, Чарли Чаплин; тросточка, лед, вечность. Другая ниша: два хамелеона — человек и время. Метаэротический танец-поединок: зеркальная мимикрия ревнивых иероглифов и молниеносные плевки языков-вервий. Молниеносность, “вдруг” мига. Недоуменье Платона по поводу этого: “вдруг — вне времени, нечто меж бытием и небытием”. Вдруг оргазма. Вдруг начала Вселенной. Зашторенный зал. Эпительный озноб экрана: испарения черной дыры, “эффект пенящегося ковра”, време ная пряжа и ро к про транства. Ах, долго она вышивала! тноше ию к гравитаци му коллапсу понятие времени обессмысливается. И, как прялка, стоит тишина. Бог не играет в кости, сказал Эйнштейн. Не только играет, но порой кидает туда, где их не увидеть (Хокинг). Та женщина с ребенком на первой развилке, нашла ли она своего соломенного мужа? Кукушка-время, мы все высиживаем твои яйца. Коридоры раздвинулись. Эффект инфернального остранения: ультрафиолетовая подсветка. Телефон, над ним фосфоресцирует сообщение: “Вы находитесь в центральной зоне Развязки, в стихии Воздуха. Если хотите покинуть лабиринт, следуйте...” Мим с лотерейным барабаном на боку манит пальцем. Крути барабан, че. Номер 9. “Да живи ты хоть три тысячи лет, хоть тридцать тысяч, но помни, что человек никакой другой жизни не теряет, кроме той, которой жив; и не живет он лишь той, которую теряет. Марк Аврелий”. Мим, удаляясь, пытается изобразить потерю. Сон: двое, любовь, страсть; вдруг он замечает, что она движется в обратном ему временном потоке; ей 22, 21, 20... Они разлетаются во времени в разные стороны, оставаясь в пространстве прижавшимися друг к другу. 14, 7, 2, звонко смеясь, она исчезает. Он — сгорбленным стариком — просыпается. Интересно, какая фигура времени России? По Чаадаеву, не принадлежа ни Западу, ни Востоку, не ведая исторической необходимости, она стоит как бы вне времени, способная на любую непредсказуемость. Вдруг России. Вдруг как Фигура. Ноль в законе, диффундирующий между Западом и Востоком. Ноль-оборотень, свивающийся в восьмерку. Во имя Отца и Сына, и Святого Духа. Неисповедимая тайна Троицы. Переплетеньем прозрачных колец ее видел Дант, пестрым змеиным клубком — Донн. Амок нулей. Морок Уробороса. Бреющий бумеранг времени. Многоразовые подвенечные платья напрокат, отменяющие Фауста. Фауст, отменяющий соловья. Соловей, отменяющий время. “Вставив кольцо, Вы можете оставить свое послание”. Время не родина человека — чужбина. 11²⁵. Подсвеченная изнутри кабинка канатной дороги. Плывет, покачиваясь. Как банка с формалином. В ней — че, зародыш. Все начинается с будущего (Хайдеггер). Последним было зеркало: и, сотворив его, Бог взглянул на себя и увидел, что он мертв. От зеркала к зеркалу. Меж двумя. Время — мера отставания человека от самого себя. Ключ. 42.3. Нулевая зона. Стихия Земли. Пустыня. Песок пирамид. Женщина на песке. Нарисованная. В соломенной шляпе. Змейка детских ступней. Стрелка к выходу. Рядом знак бесконечности. От руки. От Луки. Два игольных ушка: приглашение в рай для двугорбых верблюдов. Повременим, чтобы скорее кончить. Время реального мира — увеличение энтропии. Сигареты не возрождаются из окурков. Время культуры — увеличение информации, то есть, исчерпывание энтропии. Текст (культура) есть “реальность” в обратном временном движении. Чем старше мир, тем менее информативен. Чем старше текст, тем он полнокровней. Время письма о времени (напр., этого письма) течет в сторону, проти

воположную времени руки, его записывающей. Выдыбай, Понедельник, помни о см. Припоминание о будущем Платона. Память как воскрешение мертвых. Конец Света — начало Книги (вручаемой Ангелом Иоанну). Пришествие Текста. Идущий за мной стал впереди меня, потому что был прежде меня. Текст спасет мир. Спас. Соска. Земная и Небесная книги. Крестословица. Христос. Все возвращается в книги своя. Язык: уроборос-самососка. Чудище обло, огромно; глагол о трех головах: Пр., Наст., Буд. Троица-семиург, чудо-тройка, куда ты мчишься, симулякр, взмахни крылами! Вирус-Русь: русоборосы и русалки. Ур. Ручеек-колечко. Ур-че. Хоровод-овод. Зевс-в-зев-все. Ио, и.о.времени. Сон льва николаевича — пробужденье непомнящего родства ивана ильича. Автор смерти (?). Соломон: жизнь и смерть — во власти языка и любящие его вкусят от плодов его. Притча. Parable, парабола. Крайняя плоть прямоты. Дух ямоты. Чем более че-к самостоятелен, тем более одинок; чем более одинок, тем менее самостоятелен. В конце концов побеждает тот, кто дольше залечивает свои раны. Первого ангела звали Адам, второго Ева. У Евы вместо взгляда была сеть, а вместо языка — веревка. Выглядела она как большая петля или как путы. Фигура времени — паучок. Самоткун. Смоктун. Паутинка (поэтинка поединка) времени. Нет тайн: timenet. Пчела из кельи восковой. Связь сотовая. Вначале Адам состоял только из двух времен — мужского и женского. Потом — из четырех (времени Евы и ее сыновей) и т.д. — до Интернета. Последний из смертных обречен бесконечно блуждать внутри головы Адама в поисках выхода. И не найти. Вот тело его лабиринта? жидкое зеркало — левое и правое, мужское и женское “люби меня”. в последний раз этот вопрос поднимался в 1895 году в Александрии на съезде Ордена Хроновербов. Исходя из предпосылки, что у каждого этноса есть свой языковой рай, свой Текст-святыня, эти фьючерсные литерофилы предложили следующий шаг: Тексты-адамы — в виде топонимических сеток — накладываются на географические тела государств; каждое тело облачается в свой Текст. Столица — заглавие, далее — гнездовым: города — парадигмы, райцентры — синтагмы, деревни — слова, хутора — морфемы. Таким образом татуированное тело государства становится национально-харизматическим гипертекстом, тело мира — всемирной библией. Три ипостаси времени — миф, история и культура — стягиваются в триединство. Пространство становится памятью Текста. Поведение в Тексте — судьбой. Судьба — био-чтением, про-из-ведением новых текстов. Буквальная, здешняя Книга Судеб. Пускай бегает мышь по камню. Забудь только слово мышь. Мышечные сокращения. Перистальтика коридоров. Изгнанье. Из рая ль? Израиль изгнанья. Стена. И за спиною сомкнулась. Ловушка. Зеркальный тупик. Оторопь, курокопытное время. Озноб. Бесконечный тупик между двумя зеркалами. Сим-сим, Иафет. Воцарившийся хам Двойника. Мир Другого как эгоинцест. Альтер эхо. Голос из-за спины: “Разбей и войди. Повторяю: войди. Повторяю...” Взгляд во взгляд со своим отраженьем. Не убий. Буриданово время. По которой из щек? Авраам, Дориан и Алиса. По которой еще? “Повторяю: возьми молоток...”. Осыпь пульса. Нет выхода. Взять. От прикосновения к молотку стена раздвигается. Время обнимать и время уклоняться от объятий. Будущее — как рожки улитки: прячется, стоит лишь ему коснуться чего-то твердого. Эпиктет:

хочешь жить не зная печалей, считай будущее прошедшим. Что пройдет, то будет мило. Хоть потоп. В обе стороны. Вход/выход. Притча о Привратнике и Законе: этот вход был только для тебя, пойду запру его. Всякий человек, который хоть сколько-нибудь не понял время, а только не понявший хотя бы немного понял его, должен перестать понимать и все существующее. Время, ограниченное языком. Этно-темпоральные грамматики. Глагольные прокрусты времени. Синтаксические тропы пространства. Иноплеменники, мы говорим на разных временах: дюймовочка с колумбарием, рукопашная коммуналка с базедовым молчуном. Пускай бегает мышь по камню. Считай только каждый ее шаг. Возраст солнца значительно превышает срок жизни, отмеренный ему законами термодинамики. Солнце ест энергию времени, продлевая жизнь. В том числе жизнь времени. Которое, в свою очередь, питается несимметричным строением мира. Левым и правым, движением и покоем, мужчиной и женщиной, да и нет, их зеркальными антиподами (Козырев). Поворот головы, взгляд назад. Этот шоковый опыт в зеркальной ловушке, этот шелковый ужас: “убей и войди”. Этический лакмус. Метафизический привкус. Проверка на гуманитарную вшивость. Фигура иронии времени. За гранью добра. Асимметрия мысли. Проза автора смерти — просо курам ея. Поза жизни — змея, уроборос вопроса. Ритм и рифмы взметенных колец. Пляска Витта ее алфавита. Пляска vita. В себе. Самовитый огонь. Нач-ало-конь. Ино-ходец. Змий-блед-горбунок. По-топ хронотопа. Мирсконца. Мироколица. Племя двуруконогих атопов, япутов. Ретро Атомной эры, промельк Космической. Постсовременность. Я не тот, кто живет сегодня. Современность Всему-Никому. “Человек” — проверено электроникой. 2, 28, 317 (Х.Велимир). И любящие вкусят от плодов его. Время, тасуемое, как карточная колода. Клиповая новоречь, отменяющая каузальность. Дигитальный язык возможностей и ожиданий. Времянки пространства. В. Ч. Вирус часа, читателя, че. Виртуальный человек. Кибернавт возвратился, пространством и времени полный. Если мы отличаем один предмет от другого, мы имеем дело с пространством, если мы отличаем предмет от себя самого, — мы имеем дело со временем. Время рынка внимания. Пускай бегает мышь-оператор. время “мышки”. Зомбицентризм. Электронные мифологии. Языковые транквилизаторы: мега, мета, мульти, нео, поли, гипер, пост. Торчать на игле времени не означает быть на его острие. Сгустки, толчки и разрывы. Времявороты. Волчки и воронки. Ниши, развилки, энергетические дренажи. Ко.-Времяпыт: являясь комплементарным энергетическим телом, время сдерживает развитие событий, затрудняя движение мира к энергетическому равновесию, тепловой смерти. В четыре, сказала Мария. Восемь. Девять. Десять. Merry-go-round. Аттракцион “Яблочко. Карусель”. Кали-юга. Ось карусели — древо Д/З. Уроборос-ускоритель, время с цепи. Круг за кругом в затылок себе. Век мой, зверь мой, кто сумеет заглянуть в твои зрачки? Время — мера мира. Автофилия, автотомия, автомиксис времени. Which — ВИЧ. Самолюбованье. Самоистязанье. Самооплодотворенье. Центробежная, райская сила изгнанья. Осень. Свобода паденья. Время как Вечный Жид. Пускай бегает мышь по камню. Считай только каждый ее шаг. Забудь только слово каждый, забудь только слово шаг. Начнется мерцанье. Оглянись: мир мерцает — как мышь. Дверь. “Войди в меня”.

Комната. Полумрак. Голые стены. На полу — пронумерованные пластиковые шары разной величины. Один из них наливается светом. Голос из шара: “В этой комнате — чек на пять тысяч долларов. Но есть и нечто дороже денег. Вещь. “Шар гаснет. Наливается светом другой — у дальней стены: “Вещь. Стоящая твоего внимания. Буквально. Стоимость вещи — твое вниманье.” Гаснет. Другой, у ноги: “Чем полноценней твое вниманье, тем глубже меж вами связь”. Гаснет. Из-за спины: “Ты уделил ей четыре минуты. Можешь взять. Но только ничтожную часть ее”. Гаснет. Шар номер ?: “Будь осторожен”. 34: “Восемь минут”. Молчанье. Голос: “Иди”, — шары уходят под пол, — “туда, где растет твой страх”. Взяв на прикус мерцающую мышь. Горе нам, задумавшимся о времени. Но потом при разрастании этого непонимания тебе и мне станет ясно, что нету ни горя, ни нам, ни задумавшимся, ни времени (Введенский). Чи 34 Мц гдао ? 349. Голос (нем.): “Сидел Бог у дороги. Мимо шел человек. — Возьми меня, сказал Бог. — А что можешь? — Все. — И что хочешь взамен? — Ничего. — Ничего? Задумался человек. И сказал: — Нет.” Свет впереди. Выход ли? Достоевский: время есть отношение бытия к небытию. То-есть че-к, черепок Вавилона, челнок. Прошлое на корме, будущее на носу, корабль быстрее реки, сердце быстрей корабля, но движутся они в разные стороны.