записал рудольф котликов, мысли и чувства не мои, да и тело я, признаюсь, одолжил.

 

АКАДЕМИЯ

...из каблучного цикла

рисунок Владимира Солянова

Рассказики о палачах

Академия

     из чулочного

     из операционно-столового

     из каблучного

     из болевого

     из плачевого

     из бельевого

Эсхатологические этюды

Притчи

Афоризмы

Сущность каблука

     Я категорически и с полной ответственностью заявляю: меня никогда не интересовало, из чего сделаны каблуки. Сделанное я принимал за эталон.

     Авторитет мастера стоял выше людского сознания. Более того, пытаться проникнуть в сущность – кощунство…

     …Потом нас сбросили в общую кучу. По уставу полагалась тишина, но когда сбрасывали новую партию инакодемонстрантов, куча сжималась и дрожала. Я внимательно изучал вновь прибывших, особенно тех, кто лежал на моем теле. Смутно угадывая женские тела, я вздрагивал от восторга и благоговения. Это нарушало установленный порядок и находились недовольные:

     – Шевелиться не положено! – ворчали они. Тогда я уходил в сон, где читал огненные буквы, составившие волнующее слово ПОБЕГ. Видение перешло в мысль, скинуло одежду сомнений, и голая мысль повела меня сквозь массы бывших демонстрантовина­комыслящих, бывших лозунгов и бывших надежд.

     Старуха, прилипшая к моему телу после очередного сброса, проворно вцепилась в меня, чтобы не отстать. И… шаровидное поле, напоминающее лысину дяди. Если бы не отдельные волосинки-травинки, которые цеплялись ко мне, хоть мимолетом чмокнуть поцелуем мое помятое, словно тряпка, тело.

     Старуха в ревность:

     – Чем прельстил траву, смотреть не на что, а все туда…

     – Помолчи, старая, – отмахивался я. Вдруг я увидел его. То ли солнце брызнуло лучом, то ли он золотыми волосами тряхнул, стоял посреди поля работник. Светлый и голый стоял он и любовался собой. Голубоватые тени играли на его отутюженном закатами теле. И мы, два помятых комочка, не прошли мимо, он нагнулся и подобрал нас.

     – Должно, хороший материал, – пробормотал он, близко разглядывая нас.

     Его пальцы трудно впивались в наши тела, мы, видимо, были для него единым комком. Был он, наверное, скульптор, и он лепил что-то из наших тел. А это уже со слов очевидцев. Они видели. В городке, заросшем зелеными горами, на неширокой площади воздвигли статую каблука. Скульптор поместил нас со старухой барельефом на каблуке. Несколько придя в себя и стараясь не обращать внимания на жителей, столпившихся на площади, я заметил много барельефов на каблуке и среди них узнал многих бывших. Толпа внизу пялила глаза, а некоторые выкрикивали:

     – Эй! Каблучные люди! Ну как, проникли в сущность?

     Они нагло смеялись и бросали в нас грязью и чем попало. А одна пигалица вшивая шагнула ближе и пропищала:

     – Aга, старушье отродье, получай! – она плюнула мне точно в глаз, залепив его до невидения.

     Она явно приняла меня за старую, слившуюся со мной в результате деятельности скульптора. Демонстранты-барельефы гордо улыбались, прикрываясь сущностью, как щитом, от грязи и насмешек, обид и несправедливости. Нет, они не проникали пытливым ядом знания в сущность, они принимали на веру. Исполненный радости и гордости, я научился сносить ругань, грязь, плевки и ненависть, прикрываясь невидимым, но мощным щитом каблучной сущности.

на главную