Поиск текста

типология текстов

          Допустим вы решили собрать библиотеку. В стародавние, ставшие уже былинными, времена повального увлечения самиздатовским Борхесом.

          Вы собираете ее везде, где только вам предоставляется счастливый случай, в основном в домах знакомых и общественных библиотеках, а также путем сдачи кошелок с Лесковым взамен на кошелки с «Анжеликой».

         Для размещения собираемой библиотеки вы используете строевые доски слегка обожженные малохудожественным образом в близкой вам по знакомству котельной, которые ставите друг над другом, употребляя равновеликие бутыли, уже опорожненные в кругу таких же как и вы любителей литературы.

         Вы хмурите свои кустистые патриотические брови, пытаясь понять результат, требующий каталогизации.

         Прочесть это пыльное собрание — нереально, подарить — жалко, сжечь — тупо.

         Некто из ваших национально озабоченных друзей в адидаске настаивает, что надо сжечь, якобы так написано в майна-вира-кампфовой библии. Вам интересно беседовать с ним на эту тему, но жечь жалко.

         Хватит жидиться — продолжает настаивать ваш свастиковатый приятель, жги нахрен!

         Вы сдуваете пену с черте-где-вареного пива и грустно смотрите на стелажи. Где-то там, возможно завалилась за полку, находится ваша неоконченная рукопись, которую вам, возможно, еще захочится когда-нибудь прочесть. А может и не захочется. Нет непременно захочется, ведь вы решительно не помните, о чем вы там написали, как Николай Морозов простым карандашом, на когда-то красивых белых листах бумаги «снежинка». Может это было воспоминание неразделенной любви или, напротив, фантазия в стиле неоготики, приснившаяся с глубокого похмелья, когда пар отходит от кажущейся сваренной головы. Неважно! Это, разумеется, неважно.

         В один прекрасных день вы решаете усовершенствовать систему полок и сделать их по Зморовичу круговыми, как в магазине двд-дисков. Как раз в этом и заключается ваша основная и главная ошибка. Вы безнадежных болван и ничтожество, если решаетесь на такое дело. Вы не учитываете не только явление Христа народу, не только явление собственной жены в вашей задумчивой жизни, но и трубные гласы соседей, временами переходящие в африканские барабаны по трубам. Я уже не говорю о том, что вам на голову валятся «Откровения в грозе и буре», которые вы ищете уже не первый год, посещая вагиновообразных библиофилов, после чего вас увозят сначала в травмпункт, а затем в Склиф.

         Вы лежите на казенной постели и медсестра, кажущаяся вам симпатичной, несмотря на явые следы дегенерации на ее миленьком личике, всаживает вам укол за уколом во все вообразимые части тела. Но в том-то и дело, что вы, в отличие от попугая жако, который, как говорят в «дискавери», мысли сочинает квантово, размышляете логично, как вам кажется, и последовательно.

         Встав с койки, вы отправляетесь в душ, где и совершаете свою вторую грандиозную ошибку. С переломанной шеей трудно понять что к чему и, намылившись, в намыленном теле соседа опознаете лицо противоположного пола, которая, благодаря одиночивости и настойчивому характеру, поселяет вас в другом конце бесконечно раскинувшегося на пологих холмах несуразного города, чем-то напоминающего вам вашу, теперь уже утраченную библиотеку.

         Выходит ваш свастиковатый приятель был тысячу раз прав, советуя вам сжечь, а вы, предаваясь беззубой мечтательности и романтике, не вняли дружескому совету. Вы даже не знаете, хорошо это или плохо, что вы так и не разобрали на полках что к чему и не реализовали в малых формах зморовичевского метода вертикальных каруселей знания.

         Влекомые неосознанным инстинктом, вы находите свой утраченный было приют знания, звоните в до бессознательной боли любимый звонок, и совершаете свою третью грандиозную и непоправимую ошибку. Вместо того, чтобы охолонуть и быстрым темпом сбежать по лестнице, вы в обмороке желания типологии текстов стоите в дверях вашей собственной, теперь уже утраченной совквартиры и видите перед собой никого иного, как свастиковатого приятеля в адидаске и зияние за ним пустоты.

         Не успев осознать горе утраты, вы на автомате шепчете: Сжег? Он в ответ вяло кивает, но неожиданно энергично бьет в зубы. Сломанная творением Морозова шея не выдерживает и кто вам обещал похоронный марш Шопена и звон литавр?