Дмитрий Цесельчук
Из книги «Непрерывный фотомонтаж»
АВГУСТ 96. Памяти Иосифа Бродского
АВГУСТ 96
Памяти Иосифа Бродского
1
Уходит август умирает лето
Лишь мастер может мастера понять
Должно быть есть последняя примета
Таких назвать могу хотя бы пять
Адмиралтейская игла – заноза
Подноса бабкиного золотая медь
Любви и смерти гибельная проза
Мадонна ты матроной стала ведь
Знаток и сноб прости вихлянье темы
И в ямбе нехороший перебив
Но жизни интересны не затем мы
Что кем-то стали или перепив
Витийствуем о том о сем о пятом
Будь на кресте поэзии распятым
2
Как скажем Бродский в 91-ом
Вел Мандельштама в Лондоне конгресс
Иосиф был его тройничным нервом
Троичность Бога невозможна бес
Его язвительно взыскующего носа
Он всовывал его куда хотел
Бывало после хитрого вопроса
Докладчик отряхался и пыхтел
Оправдываясь поправляя брюки
Таков был комментарий что один
Фальцетом вдруг запел какие муки
Стерпел самовлюбленный господин
А впрочем клал я на него с прибором
Уж если красть так быть Багдадским Вором
3
– Исламские мотивы в Мандельштаме? –
Иосиф возмутился, – ерунда
Ригведа зачинается на Яме
Дыре и Боге словом города
Зачем сжигать? – докладчик сжался в точку –
У Вас my darling воспалился мозг
А Мандельштам возьми любую строчку
Был образован и культурен в лоск
Как и любой интеллигент эпохи
Восток и Запад знавшие вполне
Все философии и все подвохи
Всю отвлеченность истины в вине
Intelligence – ум а не mind и brain
Знай все о всем как мой учитель Рейн
4
А Рейн не претендуя на распятье
От Штейнберга услышал как-то раз
О Липкине: – Нелегкое занятье
Избрал Семен осиротив Парнас
Он на кресте поэзии российской
Решил как «Очевидец» повисеть
Язвительности не было расистской
Акимыч сам евреем был на треть
И «Рай Потерянный» нам воссоздав в аду
Он в шутку обращал свою беду
Отсутствие прижизненного тома
Изустно расходившихся стихов
О чем скорблю как посетитель дома
Что Меккой слыл среди учеников
5
Но возвратимся к главному посылу
О мастере и месте маргарит
Любви и смерти так вот с жару с пылу
Пока душа мятется и болит
Не думаешь о том какою мздою
За славу облагает Иисус
Какой еще геройскою звездою
Накроешься когда: – Сдавайся Рус!
Услышишь как Акимыч в схватке с немцем
Таким как Хайне, Гете перевод
Каким еще обломится коленцем
Для мастера миф воплотился в Word
Когда и вправду умирает лето
У Слова есть святое Право Вето
6
Ссыпаются трилистники с березы
В траве пожухнувшей лежит матрас
Скрипит турник в кровосмешеньи прозы
С поэзией открылся узкий лаз
Струя из недр течет свободно смело
Мой «мучеиспускательный» канал
Блаженным жженьем обжигает тело
Последних капель близится финал
Поэзия струись сохранна спермой
Адмиралтейской в задницу иглой
Срази любого кто посмеет – сэр мой
Ты в августе стоял, – завесить мглой
Небытия В чем промысел Господен
Аллах акбар – любой из нас свободен
7
Не «Captive Mind» – порабощенный ум
Лишенный равновесья мыслью пленной
Молекул столкновенья наобум
Что величают Разумом Вселенной
К сентябрьскому приводят листопаду
И высыпанью на пеньках опят
С тщетой развоплощенья нету сладу
Кто на кресте поэзии распят
Нельзя сказать при жизни лишь кончина
Свидетельствует прямо вот поэт
А этот восхитительный мужчина
Для вожделенья женского предмет
Не хер а херувим стоит на страже
Чтоб снять с креста и не пытались даже
8
Обжаловать не стоит приговор
Кто удостоен высочайшей чести
Заведомо уж не Багдадский Вор
Завидуя его жене невесте
Поклонницы к подножию креста
Идут счастливца обоготворяя
При жизни невозможная тщета
Возврат уже потерянного рая
«Рай Возвращенный» стоит ли того
Чтобы над ним корпел провидец Мильтон
А позже Штейнберг перевел его
Патент распятия на славу выдан
Тому кто и при жизни крест свой нес
В пчелином жале – соль христовых слез
9
Ах как благоухает славы мед
Сравнимый лишь с божественным нектаром
Но не добудет мед кто не поймет
Что слава достается только даром
В обоих смыслах этого словца
Да и еще добавлю только магам
С благоволенья Сына и Отца
И Духа нетерпимого к бумагам
Путь избранного на закланье Сына
Без триединства приведет в тупик
У Пиросмани каждая картина
Застывший на губах безмолвный крик
Его Олень и Дворник и Застолье
Пронзительны как зеркальце простое
10
«The Pocket Mirrow» где Жанна Фрейм
Однажды различила прутья света
Перед распятье спросят: – What’s your name?
Мрак между прутьями ответ на это
«John Nobody» почему же Джон
Никто ничейным наделяет даром
Не сплутовал ли ты Мораэс Дом
На радость лондонским холеным дамам
Тебе отдавшим Хосордонов Приз
За «Melancholy Prince» что о Шекспире
И Гамлете его поведал мисс
И миссис прежних толкований шире
Жаль что свой «Pocket Mirrow» Жанет
Немного позже выпустила в свет
11
В чем состоит его секрет простой
Дуальность такова природа света
И нашей мысли – все лишь звук пустой
Уходит август умирает лето
И сколько не ищи вокруг примет
Из мрака смерть рождается внезапно
Ты видишь августа последний свет
А дальше угасанье поэтапно
Наступит новый август но другой
Родится человек иной из праха
Молекул тех же слишком дорогой
Ценою платим за всесилье страха
За обморочный мед житейской славы
Но таковы предписанные нравы
12
Не скучно жить на свете господа
Опята срезав ножичком под корень
Мы кем-то возвращаемся сюда
Тому кто в заблуждениях упорен
Почти до атомарных состояний
Простейших туфелек или амеб
Грозит неумолимость превращений
Но сколько б жужелиц не перегреб
Жук-скарабей ему до фараона
Века катать в песках навоза шар
И в наши дни как и во время оно
Молекулярен катастроф кошмар
Божественна лишь та метаморфоза
Что гения ваяет из навоза
13
Уходит август и уходит с ним
Жизнь обезумев или только снится
Что катит скарб свой скорбный пилигрим
Перед собой как жук-скиталец Ницца
Его встречают Лондон и Париж
А он в навоз своих воспоминаний
Уткнулся носом и заметил лишь
Что неразлучный с детских лет Онаний
Не посещает больше Наугад
На маргарит не поднимает взгляда
Не возвращенный рай восставший ад
За все его мучения награда
Но возвратившись пишет вдруг «Исход»
Не тривиальный перед смертью ход
14
За шагом шаг распутать весь клубок
Поможет Бог чего ему бояться
Жизнь маргарит и даже бандерлог
Мартышек обожающих за яйца
Хватать орангутангов и горилл
Течет сама собой проходят годы
И кто бы о любви не говорил
Она не стоит никогда свободы
Аллах акбар любой народ велик
Но есть еще свобода от народа
Все это можно выудить из книг
Но лучше знать без сурдоперевода
Нащупать у свободы женский стыд
Засунуть уд и наплевать на ид
15
Дымок костра крадется от соседа
На даче спят до часа а потом
Садятся на седло велосипеда
И ловят воздух ошалелым ртом
Для женщины размять свою промежность
Возможно на седле и помеле
Она под вечер выкажет всю нежность
Крутясь на уде словно на юле
Для близости полезны велотуры
Купанье на закате и пинг-понг
И маргарит хотя они все дуры
На ринг кровати созывает гонг
Пока с-м-е-е-м-с-я мы как наркоманы
В кроватях зачинаются романы
16
Роман с романтикой хворь или сон
Жизнь как цитата взятая в кавычки
Я о себе хочу сказать я а не он
И путаюсь все время с непривычки
Прикуривая он просыпал спички
Он с женщиною вышел на перрон
Мимо него последней электрички
В небытие проносится вагон
Вот тут бы и молить о праве вето
Иль со Свободой закрутить роман
Пока она бесстыдна и раздета
Чужих страниц отчет или обман
Зачем читать кладу роман на полку
С романтикой что путаться без толку.
ИОСИФУ БРОДСКОМУ
1
Родина – поля России
над Россией небо сине
что-нибудь о керосине
и готов эрзац паек
сердце – ёк!
не увижу родных берегов
я готов?!
не увижу друзей не увижу врагов
я готов?!
этих громко ура!!! прокричавших ртов
я готов.
готовальни готических городов
кем-то вздыбленные на попа –
не увижу уже подмосковных садов
и в церквушке российской попа
и заплеванный семечками перрон
и унылый панельный железобетон
и замызганных жалких девиц на панели
(но какое мне дело до них?)
в самом деле
не увижу?
...Родина как ожог
в неизвестность прыжок
на губах расползающийся пирожок
с кисло-сладкой капустой
лотошник в Мытищах
я моё, ё-моё, растворенное в тысячах
лиц.
о банальности происходящего блиц!
2
Лондон – в Марево Тумана
окунуться без обмана, –
но сегодня Смога нет.
Congress. Университет.
Курит, в окна глядя, Бродский
в перерыве… Идиотский
мэтру задаю вопрос:
– Кто целуется взасос
на ступенях Кафедрала?
– Мама плохо детку драла.
– Ну, а если: Cathedral...
– Папа плохо детку драл?..
Парочку прищучил снова:
– Вставил пенис, что такого?
На ступенях влез в шахну? –
Хочешь, – в такт им подмахну?
Ну, а сам, при всем при этом,
отдаваясь сигаретам,
мысль доводит до конца:
– Нет ни мамы, ни отца, –
здесь за столько лет привык:
Родина – это Язык…
Не Биг Бен ли тихой сапой
упокоил маму с папой?..
А, возможно, Джон Никто –
Принц из цирка шапито
учудил:
– Быть иль не быть? –
Умереть, уснуть, –
избыть
(самого себя),
не боле…
Но, живы мы по Божьей Воле…
3
…Леший в Мареве Болотном
водит с пеньем приворотным
душ заблудшие стада.
А когда придет страда,
будет их косить косой,
словно травушку, росой
Алой окропив траву.
– Сколько лет тебя зову,
а не вижу наяву.
Где Ты, отзовись, ау?!