записал рудольф котликов, мысли и чувства не мои, да и тело я, признаюсь, одолжил.

ПРИТЧИ

рисунок Геннадия Новожилова

Вечерний привал

Рассказики о палачах

Академия

     из чулочного

     из операционно-столового

     из каблучного

     из болевого

     из плачевого

     из бельевого

Эсхатологические этюды

Притчи

Афоризмы

     Крякнув, я наклонился, рассматривая пучок волос:

     – Чьи?!

     Никто не признался, они жались к стене, бросая искоса быстрые вороватые взгляды. Я решил, что обладатель волос уже ушел. За моей спиной раздался звонкий юношеский голос:

     – Чьи кости?!

     Я вздрогнул. Спешно осмотрел себя. Люди у стены, или, как я их называл про себя, стенные люди, старались влиться в ее пористую сущность. Я растолкал от спячки своего попутчика:

     – Нужно двигаться, иначе …

     Он улыбался, у него не хватало рук и ног, и я толкал его вперед обрубками своих рук. На нескончаемом нашем пути происходило разное. Так, однажды, я забыл попутчика, покинув его спящим. Я видел как из стены, тужась, вылезала женщина. Успел заметить, не первой юности, морщины, не стесняясь, вязались узлами объятий на ее лице. Я рывком бросился обнять ее, нежно и порывисто касаясь обрубками. Я даже успел чмокнуть ее ямой рта, губ-то самих давно не было.

     – Где тут твои конечности, мать? – спросил я участливо.

     – Да кто ж тут разберется, сынок, я и сама не припомню, когда, где…

     Должно вечерело, сумрак вздыхал и старался устроиться на ночлег между буграми у стены. Стенные люди крепче жались друг к другу, освобождая ему местечко. Если напрячь зрение, можно было разглядеть тут и там парочки. Они обнимались, тихо касаясь телами или частями тел, а если ничего не осталось, касались дыханием, мыслью, желанием. Шепот опадал и таял. Это был один короткий день долгого путешествия.

на главную