Высказывания о России

в текстах русских писателей,

(в 3-м томе Электронной библиотеки

«Русская литература: от Нестора до Булгакова»)

..."Где мы?" - спросил я однажды, скуки ради, Фаддеева. Он косо и подозрительно поглядел на меня, предвидя, что вопрос сделан недаром. "Не могу знать", - говорил он, оглядывая с своим равнодушием стены. "Это глупо не знать, куда приехал". Он молчал. "Говори же". - "Почем я знаю?" - "Что ж ты не спросишь?" - "На что мне спрашивать?" - "Воротишься домой, спросят, где был; что ты скажешь? Слушай же: я тебе скажу, да, смотри, помни. Откуда мы приехали сюда?" Он устремил на меня глаза, с намерением во что бы ни стало понять, чего я хочу, и по возможности удовлетворить меня; а мне хотелось навести его на какое-нибудь соображение. "Откуда приехали?" - повторил он вопрос. "Ну, да?" - "Из Англии". - "А Англия-то где?" Он еще больше косо стал смотреть на меня. Я вижу, что мой вопрос темен для него. "Где Франция, Италия?" - "Не могу знать". - "Ну, где Россия?" - "В Кронштадте", - проворно сказал он. "В Европе, - поправил я, - а теперь.мы приехали в Африку, на южный ее край, на мыс Доброй Надежды". - "Слущаю-с". - "Помни же!"...

[Гончаров И. А.: Фрегат "Паллада", С. 234. Русская литература: от Нестора до Булгакова, С. 25727 (ср. Гончаров: Собр. соч. т.2, С. 136-137)]

...Решительно японцы - французы, китайцы - немцы здешних мест.

      Но пока им не растолковано и особенно не доказано, что им хотят добра, а не зла, они боятся перемен, хотя и желают, не доверяют чужим и ведут себя, как дети. Они теперь мечутся, меряют орудия, когда они на них наведены, хотят в одну минуту выучиться строить батареи, лить пушки, ядра и даже - стрелять. Они не понимают, что Россия не была бы Россией, Англия Англией, в торговле, войне и во всем, если б каждую заперли на замок. Не дети ли, когда думали, что им довольно только не хотеть, так их и не тронут, не пойдут к ним даже и тогда, если они претерпевших кораблекрушение и брошенных на их берега иностранцев будут сажать в плен, купеческие суда гонять прочь, а военные учтиво просить уйти и не приходить? Они думали, что и все так будет, что не доберутся до них, не захотят или не смогут...

[Гончаров И. А.: Фрегат "Паллада", С. 664. Русская литература: от Нестора до Булгакова, С. 26157 (ср. Гончаров: Собр. соч. т.3, С. 50)]

      ...Мне остается сказать несколько слов о некоторых из якутских купцов, которые также достигают до здешних геркулесовых столпов, то есть до Ледовитого моря, или в противную сторону, до неведомых пустынь. Один из них ездит, например, за пятьсот верст еще далее Нижнеколымска, до которого считается три тысячи верст от Якутска, к чукчам, другой к югу, на реку Уду, третий к западу, в Вилюйский округ.

      "Свет мал, а Россия велика", - говорит один из моих спутников, пришедший также кругом света в Сибирь. Правда. Между тем приезжайте из России в Берлин, вас сейчас произведут в путешественники; а здесь изъездите пространство втрое больше Европы, и вы все-таки будете только проезжий. В России нет путешественников, всё проезжие, несмотря на то, что теперь именно это стало наоборот. Разве по железным дорогам путешествуют? Они выдуманы затем, чтоб "проезжать" пространства, не замечая их. Теперь я вижу, что у нас, в этих отдаленных уголках, только еще и можно путешествовать, в старинном, занимательном смысле слова, с лишениями, трудностями, с запасом чуть не на год провизии, с перинами и самоварами...

[Гончаров И. А.: Фрегат "Паллада", С. 1302. Русская литература: от Нестора до Булгакова, С. 26795 (ср. Гончаров: Собр. соч. т.3, С. 398)]

      - Помню, - продолжал Штольц, - как ты однажды принес мне перевод из Сея, с посвящением мне в именины; перевод цел у меня. А как ты запирался с учителем математики, хотел непременно добиться, зачем тебе знать круги и квадраты, но на половине бросил и не добился? По-английски начал учиться... и не доучился! А когда я сделал план поездки за границу, звал заглянуть в германские университеты, ты вскочил, обнял меня и подал торжественно руку: "Я твой, Андрей, с тобой всюду" - это всё твои слова. Ты всегда был немножко актер. Что ж, Илья? Я два раза был за границей, после нашей премудрости, смиренно сидел на студенческих скамьях в Бонне, в Йене, в Эрлангене, потом выучил Европу как свое имение. Но, положим, вояж - это роскошь, и не все в состоянии и обязаны пользоваться этим средством; а Россия? Я видел Россию вдоль и поперек. Тружусь...

      - Когда-нибудь перестанешь же трудиться, - заметил Обломов.

      - Никогда не перестану. Для чего?

      - Когда удвоишь свои капиталы, - сказал Обломов.

      - Когда учетверю их, и тогда не перестану.

      - Так из чего же, - заговорил он, помолчав, - ты бьешься, если цель твоя не обеспечить себя навсегда и удалиться потом на покой, отдохнуть?..

      - Деревенская обломовщина! - сказал Штольц.

      - Или достигнуть службой значения и положения в обществе и потом в почетном бездействии наслаждаться заслуженным отдыхом...

      - Петербургская обломовщина! - возразил Штольц.

      - Так когда же жить? - с досадой на замечания Штольца возразил Обломов. - Для чего же мучиться весь век?

      - Для самого труда, больше ни для чего. Труд - образ, содержание, стихия и цель жизни, по крайней мере моей. Вон ты выгнал труд из жизни: на что она похожа? Я попробую приподнять тебя, может быть в последний раз. Если ты и после этого будешь сидеть вот тут, с Тарантьевыми и Алексеевыми, то совсем пропадешь, станешь в тягость даже себе. Теперь или никогда! - заключил он...

[Гончаров И. А.: Обломов, С. 330. Русская литература: от Нестора до Булгакова, С. 27217 (ср. Гончаров: Собр. соч. т.4, С. 188-189)]

...Ему хотелось бы набраться этой вечной красоты природы и искусства, пропитаться насквозь духом окаменелых преданий и унести все с собой туда, в свою Малиновку...

      За ним всё стояли и горячо звали к себе - его три фигуры: его Вера, его Марфенька, бабушка. А за ними стояла и сильнее их влекла его к себе - еще другая, исполинская фигура, другая великая "бабушка" - Россия...

[Гончаров И. А.: Обрыв, С. 1433. Русская литература: от Нестора до Булгакова, С. 29231 (ср. Гончаров: Собр. соч. т.6, С. 430)]

вернуться на страницу ГДК "Россия"

на главную страницу сайта

1. Из текстов более 150 российских писателей, включенных в энцикло-педию, охватывающих объем бо-лее 80 000 книжных страниц, экви-валентный библиотеке в 200 толс-тых томов, были выбраны ВСЕ БЕЗ ИСКЛЮЧЕНИЯ тексты или отрывки текстов, в которыйх один или несколько раз встречалось слово "Россия" в именительном падеже.

2. Авторы, в текстах которых встречалось слово "Россия" в именительном падеже, приведены в алфавитном порядке в левом меню.

3. Слово "Россия" этих текстах или в отрывках текстов выделено мною жирным шрифтом.

4. Кроме того, в словах с основами «рус», «росс», «русс», «рас», «родин», «отчизн» эти основы выделены красным цветом.

5. И, наконец, в словах с основами «дом»,  «народ», «раскол» эти основы выделены синим цветом.