Интервью с Эдуардом Шульманом журналистки Ирины Семёновой для издания "Экслибрис"
ЭДУАРД ШУЛЬМАН
кратко о творческих результатах
Перекидной календарь (по Эдуарду Шульману 2008):
Перекидной календарь (по Эдуарду Шульману 2009):
Перекидной календарь
Июнь 2009
Приветствую вас, уважаемые зрители "Живого телевидения"! Здравствуйте! Как я, Эдуард Шульман, обещал вам, у нас праздник с переходящею датою.
1856 год
26 мая (6 июня по-нынешнему)
Мы, россияне, не сильны в хронологии. Но есть даты, которые помнят, наверное, все. Например, 1799 - 1837.
Между ними - жизнь Пушкина.
Поэт родился в Москве, на Немецкой улице (покамест Бауманской). В ветхом домике с дырявою крышей. Двор, узкий и длинный, упирался в ручей, который впадал в Яузу. На берегу реки росли вековые деревья.
Пушкины нанимали флигель у чиновника Скворцова - сослуживца Сергея Львовича по Военному комиссариату... Что же, выходит, отец классика был военком?..
Шутим, читатель, шутим.
6-е июня - весёлый день. Вот грянет 10-е февраля, тогда будем грустить. А сейчас давайте смеяться! Не зря же сказал Блок: "Весёлое имя - Пушкин!"
Но приведём для внятности подлинную цитату:
Пушкин так легко и весело умел нести своё творческое бремя, несмотря на то, что роль поэта - не лёгкая и не весёлая; она трагическая.
Пушкин! Тайную свободу
Пели мы вослед тебе,
Дай нам руку в непогоду,
Помоги в немой борьбе.
Обратите маленькое внимание: свобода всегда и везде тайная; борьба всегда и везде немая; и непогода тоже всегда и везде.
Предыстория
Записанный с малолетства в Измайловский полк, Сергей Львович Пушкин переведён был при государе Павле Петровиче в гвардейский Егерский. И не мог отстать по службе от некоторых привычек. Питал, говорят, какое-то отвращение к перчаткам, - постоянно терял или же оставлял дома.
Будучи приглашён на бал к высочайшему двору, он, по обыкновению, не позаботился об этой части своего туалета. И оробел порядком, когда государь, грозно подступя к нему, изволил осведомиться по-французски:
- Отчего не танцуете?
- Я позабыл перчатки, ваше величество... - пролепетал в смущении молодой офицер.
Государь поспешно снял собственные и, подавая, сказал с улыбкой:
- Вот вам мои! - Взял Сергея Львовича под руку, и с ободрительным видом подводя к даме, напутствовал: - А вот вам и пара!
То была, по преданию, Надежда Осиповна Ганнибал.
Истоки
Иван Алексеевич Бунин с удивлением вспоминал, что были такие времена, когда взахлёб читали "Песню о Буревестнике": буря, скоро грянет буря!
Да ведь Горький идёт за Некрасовым:
Душно! Без счастья и воли
(Трам-тарарам-пам-пам-пам)!
Буря бы грянула, что ли
(Трам-тарарам-пам-пам-пам)!
А Некрасов, простите, за кем?
Взыграйте, ветры, взройте воды,
Разрушьте гибельный оплот!
Где ты, гроза - символ свободы?
Промчись поверх невольных вод!
То есть вод, которые в неволе... Так-то, Иван Алексеевич. Всё он - весёлый классик.
Знай, Сверчок...
Почему не женился Пушкин на Анне Алексеевне Олениной, существует специальная литература. Я её не читал. По лености. И чтоб не сбиться с мысли. Помню лишь анекдот, что когда сватовство расстроилось, приятели вроде бы потешались: мол, остался с оленьими рогами... Ведь рисовал уж в черновиках разные вензели и расписывался по-французски Annette Pouchkine.
А всё - будущий тесть, укоряют исследователи. Такой и сякой. Член Государственного Совета... Прознал, что Пушкин под тайным надзором и отказал.
Да, человек высокой культуры. Директор Публичной библиотеки. Президент Академии Художеств. Друг Фонвизина и Крылова... Но в малом теле оказалась маленькая душа
А что если Пушкин зашёл к Олениным в неурочный час и слышит, как Алексей Николаевич спрашивает у дочери:
- Что-о-о, за этого коротышку?
И довольно. И не искал предлога, чтоб обегать тот дом большими кругами.
- Ах ты, карлик! - кипел на бегу. - Сам карлик... карлик... карлик!
И через год отыскал Наталью Николаевну Г. - двадцатью сантиметрами выше.
- Уж чего другого, - толковал будто бы не знамо кому, - уж чего другого, а дети на меня обижаться не станут.
Что у трезвого на уме...
Все помнят известный рисунок: пятеро повешенных - и сбоку рукою Пушкина: И я бы мог... и я бы мог, как шут...
Поэт давно уже выпущен из деревни, обласкан и прощён. Живёт в Москве и забегает к Анне Петровне Керн. Та как раз трудится над письмом - сестре в Малороссию. А Пушкин, должно быть, торопится или просто ему невтерпёж, - вырывает листок и тут же дописывает от себя, даже вроде бы не присев:
Когда помилует нас Бог,
Когда не буду я повешен,
То буду я у ваших ног,
В тени украинских черешен.
И я бы мог... И я бы мог...
Продолжение в двадцатом веке
1937
Сравнительная биография
генерала де Голля и маршала Тухачевского
открывается годом рождения:
1890-й, город Лилль;
1893-й, имение Александровское, Дорогобужского уезда, Смоленской губернии. Ныне - для желающих посетить - возле деревни Следнево, Сафоновского района.
Оба - в дворянской семье. Полагаю - потомственные вояки.
Хотя генерал де Голль - сын преподавателя, трудно представить, что человек без военных корней сочинил бы книгу "Профессиональная армия" (перевод с французского, Москва, 1935 год).
Предок же Тухачевского - дед или прадед - присутствовал на Сенатской площади 14 декабря 1825 года, но бунтовал ли в звании прапорщика или в таком же звании усмирял - - - за давностью времени главное - участвовал.
Окончил Сен-сирское военное училище (де Голль).
Окончил Александровское военное училище (Тухачевский). Тот самый жёлтый, простите, дом, где Генштаб и Военное министерство, угол бульвара Николая Васильевича (Гоголя - для любопытных) и вечной Знаменки - бывшей улицы Фрунзе (Михаила Васильевича - для любознательных).
Как извлекают зуб,
извлечём отчество, будто корень,
и жёлтый, простите, дом,
соединивший две магистрали,
будет им, что ли, папашей,
то бишь - Василием.
Участник первой мировой войны (де Голль).
Участвовал в первой мировой войне в составе лейб-гвардии Семёновского полка (Тухачевский). Кажется - Георгиевский кавалер.
В 1916-18 находился в немецком плену (де Голль). Трижды, но неудачно бежал. Заключён в крепость Ингельштадт.
В 1915 году попал в плен (Тухачевский). В 1917-м бежал из крепости Ингельштадт в Россию.
Здесь уместнее перейти на стихи с целью нарисовать душевное потрясение, что чувствует офицер - - - но Алексей Николаевич Толстой выразил это тремя словами: всё было кончено.
Ибо Тухачевский пробрался на Родину не в январе, не в феврале, не в марте, не с Апрельскими тезисами, не в разгаре Июльского кризиса, не к разгрому Корниловского мятежа, а лишь в декабре. И сидел у себя в усадьбе, отсыпаясь и отъедаясь, и быть может, в задумчивости играя на скрипке, покуда разгоняли Учредительное Собрание и вели с Германией переговоры о мире.
В ранней юности
тревожил меня рассказ
Владимира Дмитриевича Бонч-Бруевича,
как,
управляя делами
Совета Народных Комиссаров,
принёс он Ленину
глянцевитую роскошную папку
с тиснением и позументом,
с нежно-белыми
и бело-снежными
гладкими меловыми страницами,
что обрезАли России,
по восточному ритуалу,
крайнюю плоть
-
минус Прибалтика-Украина,
плюс миллиардная контрибуция - - -
и, подмахнув
Брест-Литовское соглашение,
Ленин сказал Бонч-Бруевичу:
- Не огорчайтесь. Это ведь только
бумажка.
Член партии с 1918 (Тухачевский).
Да, вроде уже к апрелю, заручившись рекомендацией и поддержкой какого-то старого друга семьи и разом подпольщика с многолетним стажем (тогда некоторые ещё говорили - подпольника), Тухачевский как бы родился наново. Работал в военном отделе. С мая - военный комиссар обороны. В июне командовал Первой армией Восточного фронта. А в декабре восемнадцатого...
Но в ноябре закончилась мировая война, и надо думать, через месяц-другой, а может, и раньше де Голль возвратился из плена.
А Тухачевский с января девятнадцатого (по март) командует Восьмой армией Южного фронта, затем - Пятой Восточного. Носится от Северного Донца до Урала... и снова на юг - весною двадцатого.
Гражданская война, как любое явление, имеет много аспектов, в частности, и такой: поручики бьют генералов. А эти побитые говорят, как, фантазирую, мог бы сказать, например, Деникин: "Стало быть, господа, мы хорошо вас учили... "
В 1920 году во время войны с буржуазно-помещичьей, так называемой "панской" Польшей командовал Западным фронтом (Тухачевский) и, проявив талант, а также большие организаторские способности, едва не ворвался в Варшаву, тогда как де Голль, отдохнув и оправившись после плена, в том же двадцатом году участвовал в той же войне на стороне Польши в чине, мне кажется, не старше старшего лейтенанта.
В двадцать четвёртом году окончил Высшую военную школу (де Голль), в то время как Тухачевский ещё в двадцать первом назначен начальником Военной академии РККА (Рабоче-Крестьянской Красной Армии). Опустив утомительные даты, - зам. Наркомвоенмора, Начальник вооружений. Первый зам. и начальник Управления боевой подготовки. Маршал.
А черепаха де Голль - едва-едва капитан. Служит на разных командных и штабных должностях. Занимается военно-педагогической деятельностью. Издаёт несколько военно-теоретических трудов о маневренном характере будущей войны с массированным применением танков, авиации и пехоты. Наконец - уф! - полковник.
Но как только пошла заварушка и началась "катаваська" - бух! - генерал - бах! - замминистра. Обнаружил личное мужество, обратился с призывом, основал в Лондоне...
Голль, Шарль де, - читаю в советской, извините, энциклопедии, - реакционный политический деятель, руководитель фашистской партии "Объединение французского народа". Воспитанник коллежа иезуитов, монархист и клерикал. По заданию Черчилля, создал организацию "Свободная Франция", призванную не допустить антифашистского освободительного движения. "Центральное бюро осведомления", своего рода гестапо, действовало в тесном контакте с гитлеровцами. Де Голль и его клика повинны в уничтожении огромного числа французских патриотов.
Что, забыть?.. Ах, забыть! Давно уж пора забыть...
Да поймите вы: я не фитиль вам вставляю, а себе - клизму. Творчество есть сознательный физиологический акт или, как говорит классик, "животное отправление". Все мы нажрались тухлятины, и надобно выпустить этот кал из толстой кишки, чтоб, наконец, завоняло.
Капитулянтское правительство Франции обвинило де Голля в измене, и военный трибунал Семнадцатого военного округа приговорил его к смертной казни - - -
Внезапно воскреснув, -
отрываясь от реальной действительности,
снова и окончательно
перехожу на стихи, -
чудесно воскреснув
осенью 1941 года,
Тухачевский обратился к стране:
Нас спасёт только правда!
- - - - - - - - - - - -
Сразу после войны
предпринял ряд мер,
чтобы установить режим
президентского типа.
Столкнувшись с трудностями,
покинул пост
Главы государства,
распустил партию
"Объединённые патриоты",
временно отойдя от активной
политической деятельности.
В мае пятьдесят восьмого,
в период острого кризиса,
снова возглавил правительство.
В сентябре
была подготовлена
новая Конституция.
21 декабря
избран
Президентом страны,
а по истечению полномочий -
вновь переизбран
на полный срок.
Тухачевский скончался
в родовом народном имении
4 февраля 1973 года.
А полковник де Голль
был расстрелян
в подвалах Бастилии
12 июня 1937 года.
Продолжение в День памяти и скорби
Что человек смертен, известно всем
Но он, - говорит Булгаков, - внезапно смертен.
Сталин умер! - говорит Гроссман. - В его смерти был элемент свободной внезапности, бесконечно чуждый природе сталинского государства. Эта внезапность заставила содрогнуться страну, как содрогнулась она после внезапности, которая обрушилась на неё 22 июня 1941 года.
Три машиниста
А почему три? Один, конечно. Я - машинист. А я - помощник. А я - кочегар. Поехали! Выходной - зелёный. Ту-ту-у...
В День Всех Святых, 22-го июня, в три пятнадцать утра, вышел последний поезд.
Но вышел-то раньше. И был, например, целевого назначения. Весь гружённый зерном. От хвоста к голове. Сформировали, наверное, на Украине... А то пёр откуда-нибудь из-под Архангельска. С лесоповала. С лесом и тёсом. Или непосредственно из Баку. В жирных блестящих цистернах. И поездная бригада сменилась, допустим, в Жлобине.
Машинист. Помощник. Кочегар. И в три пятнадцать утра въехали на тот мост.
- Не спи, Ваня! - крикнули часовому.
А он махнул без улыбки. Давай, давай! Не задерживай!
Последний раз проверяли документы. Залезли на паровоз. Скорее всего, и на тендер. Глядишь, пошутили, как в том анекдоте: Иванов, Петров, Сидоров... Машинист, скажем, был Иванов, помощник - Петров, а кочегар - Сидоров.
Братья? Так точно, однофамильцы!
И двинули по тому мосту. Между бывшей Россией и бывшей Польшей. Между Родиной на четыре буквы (СССР) и Областью государственных интересов Германии, как стояло тогда в географическом атласе.
И там, на другой стороне, в Области тех интересов, вышел из будки Ганс. И кочегар, предположим, крикнул:
- Гут морген, Ганс!
Опять проверяли документы. Залезли на паровоз. И на тендер.
- Ифаноф, Петроф, Зидороф... Братья?
- Так точно, однофамильцы!
- Wie? Wie, bitte?.. Eine Familie? (Что? Как вы сказали?.. Одна семья?)
- Айне, айне... Одна.
С нашего берега видели, как немец-железнодорожник пожимал руки. А кочегар поднял свои, будто сдаваясь. Дескать, чумазый. И немец козырнул кочегару. А Сидоров подмигнул немцу... Хотя с нашего берега не видать. Но всё равно - подмигнул.
И дёрнули с того моста. На ту площадку...
Или как оно называлось? В общем, туда, где меняют тележки на узкую европейскую колею.
А паровоз загнали на поворотный круг. И крутанули, будто на карусели.
Двадцать второго июня,
Ровно в четыре часа
Немцы напали,
Нам рассказали...
И кинулись поскорее назад...
Нет, сидели на своём паровозе. Как же, блин, бросить? Что скажут в депо?.. А если прорваться? Так-таки, по нахалке, под парами. Устроим им аварию и аврал!
Или тихонько себе пошли? Садами да огородами. И запросто переплыли речку, что ночью была границей. С одеждой над головой. Будто с гранатой... А может быть, немцы посадили их на паровоз, и они провели первый состав до Жлобина. А там и другой...
Только Вани уже не было на посту. А Ганс прежний. Куда ж ему деться?
А где-нибудь в сорок третьем подорвались на мине. Не то сами ушли в партизаны...
Сидоров непременно.
Иванов был старый. И копался себе в огороде. За два мешка картошки обзавелся освобождением. И Петров ездил с механиком-немцем. Женился на его дочери. Живёт сейчас, как ни странно, в Ганновере...
А Сидоров висел на вокзальной площади с чёрной табличкой: Бандит!
А Петров лежит в Ганновере под лютеранским крестом... Или все кресты одинаковые?.. А ведь предлагал тогда прорываться.
- Надо это перекурить, - сказал Иванов.
- Как же, прорвёшься! - сказал Сидоров.
Развязали узелки с хлебом и яйцами.
- Пойду умоюсь, - сказал Сидоров... Но всё равно на мягких яичных боках оставлял тёмные вмятины.
Тут подошёл немец и объявил, что можно домой. На паровозе... И поехали. Выходной - зелёный.
Вот и всё.
Только стук колёс в темноте. В предрассветной дымке. И тяжеловесный состав вползает на мост.
Не спи, Ваня! Гут морген, Ганс!
У-у-у...
Продолжение с классиком
1889
11 (23) июня
родилась Анна Андреевна Ахматова
Тогда же, 23 июня, но в 1973 году скончался Павел Николаевич Лукницкий.
Ровесник века. Сын военного инженера. Учился в Пажеском корпусе. Добровольно вступил в Красную Армию. Окончил Петроградский университет. Печатался с 1923-го. Корреспондент в блокадном Ленинграде. Публиковал стихи, прозу, пьесы... Однако среди трудов, перечисляемых в Литературной энциклопедии, нету, быть может, главной книги Лукницкого.
8 декабря 1924 года познакомился он с Анной Ахматовой (АА) и в течение нескольких лет фиксировал в "Дневнике", почти что стенографически, каждую встречу. Вопросы. Ответы. Жест. Обстановка.
Характерная черта! - отмечал Л (Лукницкий). - О Пушкине, Данте, о любом гении или большом таланте говорит АА так, с такими интонациями, словечками, уменьшительными именами, как будто тот - хороший её знакомый. Вот сейчас вышел в другую комнату, через минуту опять войдёт, словно нет пространств и веков... Какая-нибудь строчка, например, Данте восхитит АА: "До чего умён... старик!" Или: "Молодец, Пушкин!"
Шёл 1927 год - девяностолетие со дня гибели. И Лукницкий учинил, по его словам, нечто вроде испытания.
Взял однотомного Пушкина и раскрывал на любой странице. Перебрав 15-20 примеров, перешёл к прозе, потом к письмам... читал два-три слова, и АА совершенно точно произносила следующие.
Попробуем как бы инсценировать "Дневник", нарисуем в уме некую картину и составим из произвольных цитат воображаемый диалог.
Л (заглянув в томик Пушкина): Недавно тёмною порою...
АА: Когда пустынная луна текла туманною стезёю...
Л: Ты Богоматерь, нет сомненья...
АА: Не Та, Которая красой пленила только Дух Святой...
Л: Брови царь нахмуря...
АА: Говорил: "Вчера повалила буря памятник Петра... "
Перелистнём прозу и обратимся к письмам.
Л: Буря, кажется, успокоилась...
АА: Осмеливаюсь выглянуть из моего гнезда и подать голос. Вот уже четыре месяца нахожусь я в глухой деревне...
Л: Милостивый государь Александр Христофорович! Честь имею препроводить на рассмотрение вашего превосходительства новые мои стихотворения...
АА: Если Вы соблаговолите снабдить меня свидетельством для цензуры, то, вследствие Вашего снисходительного позволения, осмеливаюсь просить...
Л: Грустно мне, жёнка!..
АА: Ты больна, дети больны. Чем это кончится, Бог весть...
Лукницкий, судя по "Дневнику", был поражён. И, допускаю, воскликнул:
- Вы прямо назубок выучили!
Анна Андреевна улыбнулась, пожала плечами, махнула рукой. Дескать, чему удивляться? Ведь Мнемозина - богиня памяти, дочь Урана и Геи - сама сделалась матерью, зачавши от Зевса. И произвела на свет не кого-нибудь, а девять Парнасских муз.
По той дороге, где Донской
Вёл рать великую когда-то,
Где ветер помнит супостата,
Где месяц жёлтый и рогатый, -
Я шла, как в глубине морской...
Шиповник так благоухал,
Что даже превратился в слово,
И встретить я была готова
Моей судьбы девятый вал.
(Анна Ахматова, 1956 год)
Продолжение в тот же день
белою ночью
11 (23) VI
Тысяча восьмисотого года, июня одиннадцатого дня,
гвардейский сержант Максимов взят среди ночи обер-полицмейстером и препровождён к санкт-петербургскому военному губернатору, коим доставлен в Казанский собор.
Там, ближе к рассвету, очутилась рядом с Максимовым юная девица, по виду мещанского звания, убранная, как на свадьбу.
К ним поспешил батюшка, осведомясь у Максимова, знакома ль ему сия особа.
Тот решительно отрицал, признавая, однако, соседкой по дому, дочерью портняжного мастера Кронеберга, именем Луиза.
Что тотчас и обнаружилось.
Выражаясь на родном языке (финском?), девушка объявила, что обожает Максимова, который, по невежеству своему, о том не догадывался. Родители же, особливо матушка, проникли в сердечную тайну. Отец пригрозил, что запорет Луизу до смерти, коли та не оставит бесплодные и вредные для здоровья мечты.
Не смея ослушаться или покориться, бедная чухонка бросилась в Неву. Но по удачным обстоятельствам белой ночи была спасена. Полиция доложила о происшествии государю, и Павел Петрович лично распорядился без промедления соединить молодых.
Невеста плакала. Батюшка обратился к жениху: по любви ли, по доброй ли воле совершается таинство?
- Никак нет! - отвечал Максимов. - По высочайшему повелению!
Супруги жили долго и счастливо.
Продолжение на другой день
1962-го года
24-го июня
скончался Анатолий Борисович Мариенгоф
Было время, когда Есенин предлагал:
- Давай, Толя, выпустим сборник Эпоха Есенина и Мариенгофа. Это ведь сущая правда - эпоха-то наша!
И такой сборник подготовили. Вёрстка его хранится в Литературном музее.
Родился Анатолий Мариенгоф в 1897 году.
В тридцатилетнем возрасте обнародовал "Роман без вранья" - наиболее знаменитое своё произведение.
Спустя приблизительно тридцать лет Юрий Карлович Олеша повстречал Мариенгофа в ресторане "Националь" и воскликнул с вопросительным знаком:
Боже мой, красавец и щёголь Мариенгоф? Автор воспоминаний о Есенине, поэт-имажинист... в настоящее время сочиняет пьесы, из которых каждая фатально становится объектом сильной политической критики, ещё не увидев сцены... остаются только названия, обычно запоминающиеся и красивые, - "Заговор дураков", "Белая лилия", "Наследный принц".
Насчёт "Белой лилии" не скажу. А "Наследного принца" ругали на моей памяти. "Заговор дураков" - вещь ранняя, но в целом Олеша прав: до самой смерти Мариенгоф был автором звучных заглавий, которые лишь теперь превращаются (превратились) в книги: "Мой век, мои друзья и подруги", "Циники" (с недавней экранизацией). Изъятый "Роман без вранья" вышел несколькими изданиями.
При всей эффектности и "модерновости" Мариенгоф связан с классической традицией, в частности, с мыслью Льва Николаевича Толстого, что рано или поздно роман прекратится, - стыдно будет выдумывать. Вот таким "невыдуманным способом" работал Мариенгоф. Герои-современники выступают под собственными именами. Жизнь, не ставшая историей, - главный персонаж повествования.
Мариенгоф, подобно зачинателям жанра (Монтеню на западе, Герцену в России), привлекает во множестве разные попутные байки, слухи, сплетни, политические новости, бытовые мелочи, присловья, анекдоты... Скажем, новобранец на фронте попал под обстрел. Подымается в рост и кричит противнику: "Сумасшедшие! Что вы делаете? Здесь живые люди!"
Или известная притча про английский газон, которую (притчу), с вашего позволения, мы приведём в пересказе:
Некие индусы посетили Великобританию. Их больше всего поразило, как удалось местным жителям сохранить в идеальном порядке газоны, скверы, парки...
- Очень просто, - ответили местные жители (англичане). - Мы подрезаем траву. Вот этими ножницами. Каждый день. Уже четыреста лет.
Четыреста лет? Каждый день?
Оно, может быть, хорошо для травы, для газона... Но тот, кто держит в руках ножницы, слышит их железное чавканье, чьи пальцы мокрые и липкие и пахнут травой, - его-то спросили?.. Если ему слишком долго внушать мудрость "четырёхсот лет" и "вот этих ножниц", он пропорет ими ваши бока и уйдёт не оглядываясь. А вы умрёте, глаза обратив к небу, улыбаясь.
А тот,
кто секатором резал траву,
а после зарезал вас, -
он подожжёт ком бумаги или тряпья и пойдёт по дороге.
И будет петь.
К нему прибежит стеклодув - "четыреста лет вот через эту трубку... " И слесарь - "вот этим напильником... четыреста лет". И точильщик с ножом.
Среди них обнаружится некто, кого они поставят на возвышение, и, проходя мимо, внизу, под ним, с факелами и флагами, а также с инструментами бывшего труда, огромными, из материи и картона для лёгкости, - задрав голову, как задирают её к небесам, определяя погоду, - и запрокинув голову, станут кричать несусветные глупости, необходимые почему-то для счастья.
Потом, через некий срок, их дети и правнуки вернутся к газону, к траве, где пропороли ваши бока. Вас не будет. Вы сгинете и сгниёте, удобрив траву, выросшую высотой с ёлку. Но какая-нибудь запонка, какая-нибудь берцовая кость, дужка от ваших очков, ком платка, которым затыкали в последнем усилии рану, - что-нибудь да найдётся.
Вам поставят памятник.
Кругом будет расти трава, и четыреста лет "вот этими ножницами" её будут всё-таки подстригать.
Будут? Всё-таки? Подстригать?
До свидания, любознательные зрители Живого телевидения! Благодарю за внимание. До встречи в июле.
Макушка лета по макушке бьёт.
На праздник света весь народ идёт.
На солнышко глаза нам повернуло.
Мы в небеса уставились, как в дуло.
В издательстве Арт Хаус медиа вышли ТРИ книги Эдуарда Шульмана: ДОКУМЕНТАЛЬНЫЙ роман Полежаев и Бибиков, сборник повестей и рассказов Новое неожиданное происшествие И БЕЛЛЕТРИСТИКА С ЭССЕИСТИКОЙ ЕВРЕЙ ИВАНЫЧ - ИСТОРИЯ СЕМЬИ И СТРАНЫ.
Справка из Интернета
Эдуард Шульман родился в 1936 г. в Минске. С 1944-го живет в Москве. В 1962-м окончил творческий вуз. При советской власти обнародовал три расскаа (в журналах Юность, "Знамя" и "Неман", псевдоним - Эд. Шухмин). Под тем же псевдонимом (и под псевдонимом Игорь Секретарев) - в журналах "Континент" (Париж), "22" (Израиль). При гласности и перестройке - за собственной подписью издавался в России и за рубежом (Израиль, Франция, Германия, Швейцария, США). Как прозаик, критик, эссеист - в толстой и тонкой периодике: "Огонек", "Октябрь", "Дружба народов", "Знамя", Иностранная литература, Итоги, Лехаим Победитель сетевого конкурса "ТЕНЕТА-98" (номинация "отдельный рассказ"). Две книги переведены на французский.